Коллекционер

В этом году Россия отмечает 150-летие Третьяковской галереи. Имя ее создателя — предпринимателя, коллекционера и мецената Павла Михайловича Третьякова — неразрывно связано с лучшими достижениями русского изобразительного искусства XIX века. Заказывая художникам работы или приобретая уже готовые картины выдающихся отечественных мастеров, он собрал одну из самых авторитетных коллекций в мире и затем передал ее в дар государству. Предлагаем вниманию читателей беседу с писателем Львом Анисовым, автором книг о жизни художников Шишкина и Иванова, а также о жизни самого Третьякова, в разные годы выходивших в серии «Жизнь замечательных людей».

— В чем, на ваш взгляд, состоит главная заслуга известных российских меценатов, коллекционеров и покровителей искусства XIX века? 
— Вся история русской интеллигенции, начиная с XVIII века, шла под знаком религиозного кризиса. В это время происходило обособление культуры от Церкви. Светская живопись, выйдя из живописи церковной, под влиянием западных мастеров, вскоре ступила на путь язычества. Не Евангелие, но человек с его страстями, с его собственным видением и пониманием мира, заняли воображение художников, стали во главе угла в живописи. Красота древности была предана забвению.
Но не станем забывать, история каждого народа, есть история обретения, утрат, поисков, ради нового обретения Истины. Русский народ — не исключение. И национальная живопись отражает историю исканий Истины своим народом.
Голландцы, французы, итальянцы, принес
шие на чужую почву традиции своего искусства, оказали, в конце концов, несомненную пользу русской художественной культуре. Эти традиции впитывались нашими художниками, которые на основе православной нравственности прокладывали путь к национальному искусству. Вот здесь и потребовалась помощь меценатов-подвижников. Тогда-то и пришли на помощь русским живописцам купцы Хлудов, Кокорев, Солдатенков, Третьяков, дипломат и издатель Свиньин, государственный чиновник Прянишников и другие. Представители российской власти, Церкви, научных учреждений сделали очень мало для сбережения и раскрытия древнего русского искусства, и именно благодаря частным коллекционерам, меценатам и покровителям древнее русское искусство было возвращено своим зрителям. Всем, чем мы владеем сейчас, мы обязаны усилиям этих людей. И в этом я вижу их заслугу перед Россией.
— Вспомним известный афоризм: «Не человек выбирает время, а время — человека»... Время, в которое жил Павел Третьяков, это период войн, бомбометателей, споров между западниками и славянофилами... Подвижническая деятельность Третьякова, безусловно, влияла на общественное сознание. Смягчала ли она напряжение в нем?
— Давайте исходить из мысли, к которой пришел сам Павел Михайлович Третьяков: история русской живописи — это история русской мысли в не меньшей степени, чем литература. И если художественная литература помогала читателю понять глубже процессы, происходящие в обществе, то ту же функцию несла и русская живопись. В какие-то моменты русской истории живопись нагляднее, зримее доносила до зрителя ту или иную идею, волнующую литераторов и художников. Достаточно вспомнить картины Сурикова «Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова», «Меншиков в Березове». Раздвоение России при Петре I, раскол Русской Церкви при Алексее Михайловиче, борьба добра и зла в душе русского человека — вот темы, которые затронуты автором в этих картинах. И не эти ли темы волновали современное ему общество, зрителей, желавших понять, что же происходило с Россией, с ее историей. Повторюсь, подвижническая деятельность Третьякова, его художественное собрание помогали обществу понять глубже и полнее русскую жизнь, историю русской мысли в ее развитии и делать собственные выводы.
— Заказывая художникам картины или покупая готовые произведения, Третьяков опирался в основном на свой личный вкус или исходил из каких-то других принципов?
— Давайте вспомним о заказных портретах, выполненных русскими художниками по просьбе Третьякова, и тем самым ответим на ваш вопрос. В 70-е годы XIX столетия в Европе идеологи вырабатывали концепцию единения для борьбы с «опасной» Россией, ставшей могущественной при императоре Александре III. Францию, Германию и Англию пугала сама мысль о возможном славянском завоевании Европы.
В России, конечно же, прекрасно осознавали, что только мощная, единая страна способна противостоять Европе. Именно в это время Третьяков приходит к мысли о собирании портретной галереи выдающихся деятелей русской культуры. По его просьбе В.Г. Перов пишет портрет Ф.М. Достоевского, И.Е. Репин получает заказ на написание портрета Ф.И. Тютчева. Появляются в галерее Третьякова портреты А.Н. Островского, М.И. Глинки, А.Ф. Писемского, И.А. Гончарова...
Многое для понимания замысла Третьякова дает его письмо к Репину, написанное в 1874 году. Художник жил в Париже, и собиратель обратился к нему с просьбой написать портрет П.А. Вяземского, который в это время находился в Германии. «Если Вы поедете сделать его портрет, — писал Третьяков, — я предлагаю Вам за него 2000 франков; знаю, что цена не Бог знает какая, но тут, по-моему, следует Вам сделать этот портрет из патриотизма, а я на портреты много денег потратил!»
Надо сказать, что собственное мнение о приобретаемых работах он непременно сверял с оценками известных художников.
— Любой человек весьма трепетно относится к своему детищу. Для Третьякова этим детищем была его коллекция. Каких трудов она ему стоила?
— Она стоила П.М. Третьякову всей его жизни. Чтобы понять, что значила галерея в его жизни, достаточно вспомнить следующий факт. В 1898 году, когда тяжело заболела его горячо любимая жена, Третьяков как-то сказал: «Я всю жизнь не мог решить, что мне дороже — галерея или она. Теперь вижу, что она мне дороже». А сколько сил им было отдано развеске картин в галерее! Он ночей не спал, пока не находил лучшего места для каждой картины. Через много лет после его смерти, в 1913 году, В.М. Васнецов напишет И.Э. Грабарю: «При моем втором посещении галереи во мне снова с большой силой поднялся волнующий вопрос: не совершили ли мы преступления относительно памяти П.М., видоизменяя его драгоценный художественный дар Москве и русскому народу — дар, лично им созданный из произведений его современников- художников?.. Невольно кидается в глаза и навязывается впечатление, что собственно Третьяковской галереи... уже нет, а есть городская галерея только имени Третьякова, составленная из картин, пожертвованных Третьяковым, и из картин, приобретенных после него». Мысли, высказанные В.М. Васнецовым, вызваны были тем, что после кончины П.М. Третьякова были нарушены главные пункты его духовного завещания: не приобретать после его смерти новых картин для галереи и не нарушать развеску, осуществленную им.
— Как император Александр III относился к деятельности Третьякова? Ведь он тоже коллекционировал картины. Они были единомышленниками или конкурентами?
— Император, собирая свою коллекцию, конечно, не мог не оценить деятельность московского собирателя П.М. Третьякова. Его благорасположенность к купцу была очевидна. Истины ради скажем: иногда ревность охватывала государя, когда он узнавал, что Третьяков опередил его с покупкой той или иной картины. Но такие чувства свойственны каждому собирателю по самой его природе. Были ли они конкурентами? Отвечая на этот вопрос, давайте вспомним: оба этих замечательных человека подарили свои собрания картин народу. Русский музей — это памятник Александру III, сознательно поддерживавшему русских художников и много сделавшему для развития художественных ремесел в России, а Третьяковка — памятник Павлу Михайловичу. Так что побольше бы в России было таких конкурентов!
— Кто-то называет коллекционирование болезнью, кто-то — лечением от всех болезней. Какое определение коллекционированию дадите вы?
— Коллекционирование — это, прежде всего, серьезная исследовательская работа. Недаром все крупнейшие музеи страны, чему бы или кому бы они ни были посвящены, созданы на основе замечательных частных собраний и коллекций. Можно даже сказать, что на коллекционерах держалась и держится вся наша русская культура. 
— В чем особенность русского меценатства и Третьякова в частности?
— Особенность русского меценатства заключается, например, в том, что в Европе картинные галереи собирали царствующие особы — монархи и короли, а в России чаще всего — купцы-староверы. П.М. Третьяков не относился к их числу, но было одно, что роднило его с купцами-староверами: как и они, он свято чтил старину, и, может быть, именно им он обязан тем, что увлекся древним русским искусством. Недаром последние годы жизни он посвятил собиранию икон, осознав их значимость для духовной жизни народа и поняв, что главное назначение русской живописи и русского живописца — служить своей Церкви. И хочется низко поклониться этому удивительному меценату и коллекционеру, идеей которого с самых юных лет было «наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях».
Беседовал Эдуард Вирапян