Священник Владимир Шмалий: В Церкви Человек обретает надежду

Честно скажу, я сам до того, как столкнулся с ВИЧ-инфицированными, имел определенные предубеждения: что рядом с ними нельзя находиться, что эти люди — закоренелые и неисправимые грешники, представляющие собой «дно общества». Пастырский опыт показал, что это совсем не так.

На практике те люди, с которыми мне, как священнику, приходится общаться в Церкви, совершенно иные. Зачастую они из хороших семей, с высшим образованием. Это самые обычные граждане нашей страны, чаще не старше 30 лет, студенты или молодые специалисты, имеющие неплохую работу, нередко — социальный статус выше среднего. Мне не хотелось бы гадать, в силу каких причин они стали ВИЧ-инфицированными, во многом это связано с общей распущенностью в стране. Очень многие молодые люди сейчас экспериментируют с наркотиками, и бывает достаточно одной пробы, чтобы оказаться ВИЧ-инфицированным. Многие вступают в добрачные сексуальные связи.

Опыт болезни заставляет их переосмыслить свое существование. Они всерьез начинают задумываться о том, почему это произошло, что значит для них жизнь, их сердца, получившие опят страдания, открываются навстречу Христу. Инфицированный находится под угрозой смерти, поэтому он старается жить более интенсивной жизнью, прежде всего духовной. Это пограничное состояние, в котором люди начинают больше ценить дружбу, заботу, они начинают понимать, что такое страдание других.  Конечно, я не хочу сказать, что все ВИЧ-инфицированные — это ангелы, или что люди, которые узнают о своем диагнозе, сразу меняются. Я слышал множество историй о тех, кто, узнав о своем диагнозе, продолжает прием наркотиков, говоря «а все равно мне умирать». Есть люди, которые считают, что общество или кто-то конкретно виноват в том, что их инфицировали.

Неудивительно, что многие христиане разделяют те предубеждения, которые существуют в обществе относительно ВИЧ-инфицированных. Однако от знакомых мне священников, даже тех, кто никогда не оказывал пастырского попечения ВИЧ-инфицированным, мне ни разу не приходилось слышать стигматизирующих, клеймящих  высказываний. Пастырский опыт любого священника, который призван «душу полагать за овец своих», говорит о том, что нельзя делить людей на хороших и плохих: все они одинаковы,  все суть кающиеся возлюбленные чада Божии. А притча Спасителя об одной заблудшей овце из ста говорит о том, что о слабейших чадах надлежит наибольшее попечение. Что же касается церковного народа, то его мнения зависят от степени воцерковленности и духовной зрелости. Мне приходилось сталкиваться с церковно-общественными деятелями, у которых очень жесткая позиция, которые требуют изолировать ВИЧ-инфицированных в специальных колониях. Но все же существует опыт должного христианского отношения к ВИЧ-инфицированным: им дается надежда, что есть место, где они не будут отторгаемы, где не делят людей на первый и второй сорт, где нет социально-прокаженных. Ведь даже самый страшный грешник, пришедший ко Христу, — обретенное чадо Божие.