Государство отказалось думать о нашем будущем

Недавно радиостанция «Эхо Москвы» провела опрос среди своих слушателей: нужно ли реформировать современную систему образования? Впервые за 10 лет 80% слушателей заявили, что нынешнему образованию реформа не нужна. На что министр науки и образования Фурсенко заметил, что с аудиторией радиостанции не согласен. Реформа нужна. Более того — неизбежна. Возможно, мы — обычные граждане — и министр понимаем под реформированием разные вещи. Мы привыкли связывать изменения в образовании с дискуссиями по содержанию, с изменением программ и учебных планов, с введением новых штатных специалистов и спецкурсов, с новым стилем отношений с родителями. Министр, видимо, имел в виду нечто совершенно иное. Что именно? Что ожидает российское образование в ближайшем будущем?

«Разгосударствлением» образования назвал начавшуюся реформу секретарь по экономическим вопросам ЦК профсоюза работников науки и образования Владимир Лившиц.

Этот процесс «разгосударствления», законодательно поддержанный Государственной Думой, реально начался с 1 января 2005 года: изменился характер финансирования образовательных учреждений.

Согласно новому Закону «Об образовании» государство снимает с себя ответственность за финансирование образовательных учреждений, за исключением тех, которые находятся в федеральном подчинении. Точнее, эти полномочия делегируются местным властям разного порядка. Школы и учреждения дополнительного образования регионального подчинения передаются «под опеку» региональных властей, детские сады как учреждения муниципального подчинения приобретают финансовых кураторов в лице муниципалитетов.

На содержание школ муниципалитеты получают от регионов целевые деньги — так называемые субвенции. Это неплохо, потому что передача муниципалитетам полномочий по выплате заработной платы учителям некоторое время назад позволила ликвидировать задолженности по зарплате. Однако субвенции эти слишком малы, чтобы дать возможность образованию развиваться. Выделяемые деньги с трудом покрывают 45% реальных образовательных нужд. Поэтому регионы, в особенности дотационные, вынуждены выбирать стратегию строжайшей экономии. В частности, она влечет за собой изменение учебного плана, и, как следствие, уменьшение нагрузки учителей и сокращение специалистов. Из некоторых регионов (в том числе из Московской области) уже поступают известия об увольнении школьных психологов и социальных работников. Реформа не ставила своей целью «выдавить» этих специалистов из образования: их появление в педагогическом штате  рассматривалось как важное свидетельство развития школы. И Министерство науки и образования РФ рекомендовало региональным властям оставить штатное расписание без изменения, поскольку собирается продолжать осуществлять идейное руководство образованием. Но раньше, помимо программ и руководящих рекомендаций, оно определяло политику финансирования образовательных учреждений. Теперь же министерские финансовые полномочия сильно урезаны. А в современной России музыку заказывает тот, кто платит. Сегодня платить должны регионы. Поэтому вопрос о том, как будут развиваться содержательные линии образования, в настоящий момент остается открытым.

В отношении детских садов ситуация складывается еще более настораживающая. Государство передало их в ведение муниципальных властей без всяких субвенций, так как дошкольное образование в нашей стране не является обязательной ступенью. Если регион не проявит добрую волю, каждый город и каждое село отныне будут сами содержать свои детские садики, будут сами изыскивать средства для их финансирования. Это означает, что дошкольное образование попадает в полную зависимость от местных властей. Власти будут решать вопрос о количестве необходимых для города дошкольных учреждений и о качестве их содержания. Нравится мэру детский сад — он будет изыскивать для него дополнительные деньги. Не нравится — может держать на голодном пайке. В том смысле, что не позволит «подарить» этому садику ни одной лишней копейки.

Родителям же придется платить за детский сад больше, чем раньше.

До сих пор родительская плата регулировалась так называемым «хасбулатовским» постановлением 1993 года, по которому она не должна была превышать 20% от общей стоимости затрат на пребывание ребенка в детском саду. Но регионы даже до этой отметки не поднимали плату и ограничивались взиманием 12—15% стоимости. Даже при таком щадящем подходе в среднем по стране родительская плата составляла 250—300 рублей — достаточно ощутимая сумма для большинства семей в дотационных регионах. Теперь муниципалитеты будут вынуждены родительскую плату за детский сад поднимать: деньги родителей должны будут компенсировать расходы городского бюджета на содержание дошкольных учреждений.

Но к заработной плате педагогов это не имеет никакого отношения. Согласно российскому законодательству, образование в нашей стране — и среднее, и дошкольное — бесплатное. Деньги родителей являются не платой за образование, а платой за содержание ребенка в детском саду. Эта плата рассчитывается исходя из затрат на питание (самая расходная статья), на организацию сна и за некоторые коммунальные услуги.

Однако финансовая реформа отразится и на заработной плате педагогов, причем не лучшим образом. Согласно вступившему в силу закону, оклады работников образования не могут быть ниже ныне существующих. Но одновременно новый закон отменяет единую тарифную сетку для бюджетников. Оклады, межквалификационные коэффициенты, различного рода надбавки — все это теперь оказывается в ведении местных властей. Проблема также заключается в обещанной правительством индексации заработной платы. Зарплата всех госслужащих должна была быть повышена в сентябре 2004 года. Тогда бы эти нормативы оказались стартовыми при определении финансовой политики местных властей. Но индексации не было проведено. Это означает, что низкая заработная плата бюджетников через какое-то время — в силу инфляции — станет очень низкой.

До последнего времени некоторые педагоги решали для себя проблему заработной платы, устраиваясь работать в частные образовательные учреждения. Но число последних в результате реформы, видимо, резко сократится. Частные школы до января 2005 года получали от государства некоторые деньги, предусмотренные законом о вариативном образовании. По этому закону конституционные гарантии на образование подкреплялись некоторой суммой денег, выделяемой государством каждому ребенку. Обучение требует определенных средств. Родители детей выбирают для ребенка форму получения образования. Если ребенок учится в государственной школе, деньги достаются государственной школе. Если ребенок учится дома, деньги выделяются непосредственно семье (при предоставлении определенного пакета бумаг и справок). Если ребенок получает образование в частной школе, деньги перечисляются на счет этой школы. Теперь государство решило, что частное обучение — это дело состоятельных родителей, не нуждающихся в финансовой поддержке. То обстоятельство, что в число частных образовательных учреждений попадают не только «школы для богатых», а, к примеру, православные гимназии, школы для детей с проблемами в развитии, — не было принято во внимание. В результате лишения минимальной финансовой поддержки в России действительно сохранится только считанное количество частных учреждений для детей из очень богатых семей, способных покрыть своими взносами и дорогую аренду, и учительскую зарплату, и питание, и коммунальные расходы, и приобретение учебного оборудования.