Пастырское служение в “горячих точках”

На вопросы “Церковного вестника” отвечает священник Михаил Васильев, зав. сектором ВДВ Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями.

— Отец Михаил, месяц назад Святейший Патриарх направил во все епархии письмо, в котором говорит о необходимости согласования с вашим Отделом, всех командировок православного духовенства в Чечню и другие горячие точки. С чем связана необходимость такого согласования и как оно будет осуществляться?

— За последние восемь лет наш Отдел приобрел опыт работы с военнослужащими в горячих точках не только на территории нашей страны, но и в Югославии, Боснии и Косово. Наработаны не только определенные методики работы с военнослужащими, есть реальный опыт работы в том правовом поле, которое существует в нашем государстве. В частности, речь идет о взаимодействии с другими конфессиями, о выстраивании отношений в разных армейских вертикалях, чтобы не было трений, конфликтов. Исходя из этого, мы осознали потребность обучать этим нехитрым навыкам священников, которые оказываются в нестандартной для всякого пастыря ситуации: на войне или в регионе, который этнически, в силу культурных традиций, отличается от привычной для большинства священников Центральной России. Нередко бывает так, что пастыри не готовы к этой “новизне”. Мы знаем, что своими неосторожными высказываниями некоторые священники невольно провоцировали конфликты на межнациональной почве. Мы знаем трагические примеры того, как непонимание слов священника приводило к тому, что люди отпадали от Церкви. Были отдельные случаи, когда священники становились нарушителями закона. И более того, нам известны случаи в Чечне, когда люди, не имеющие отношения к Церкви, представлялись священнослужителями и буквально паразитировали на том доверии, которое в обществе и в армии есть к Русской Православной Церкви. В Чечне или в Абхазии, где не существует постояннодействующих епархиальных структур, сегодня практически невозможно отследить перемещение и духовенства, и людей выдающих себя за священников.

— Вернемся к Вашим первым словам. Из них следует, что сегодня взаимодействие между синодальным отделом и епархиальными отделами все-таки еще не на достаточной высоте. Тот опыт, который есть у Вас, далеко не всегда известен в епархиях?

— Да, это так. И это связано прежде всего с тем, что во многих епархиях такие отделы существуют достаточно формально. Некий священник, чаще всего из бывших офицеров, или храм которого связан с воинской частью, просто назначен епархиальным архиереем, и в единственном лице представляет этот “отдел”. Такому батюшке вряд ли хватает сил и здоровья на все праздничные банкеты по родам войск ходить. О серьезной работе с военнослужащими, с солдатами, офицерами, членами их семей — вообще говорить не приходится. Чтобы изменить эту ситуацию, нами разработан единый механизм отправки священника из любой епархии в воинский контингент, который насчитывает только по Чечне более 85 тыс. военнослужащих. Эти люди действительно нуждаются в пастыре. Смысл документа, о котором Вы напомнили в первом вопросе, не в том, чтобы запретить, а наоборот — разрешить священникам там находиться и обеспечить им безопасность. У нас отработан механизм взаимодействия с командованием. И мы можем безопасно переправить священника в Чечню, гарантированно забрать его обратно, обеспечить ему на месте благоприятные условия работы, окормление воинов, и даже максимально безопасное, — если можно говорить о безопасности в условиях войны, — передвижение по Чечне. И мы все это берем на себе и за все отвечаем не только перед самим пастырем, но и перед его близкими. Конечно же, такая работа должна проводиться из одного центра — Синодального отдела.

— Итак, священник из епархии собирается в командировку в Чечню. Что он должен сделать?

— Прежде всего — взять благословение у своего правящего архиерея, который отвечает перед священноначалием нашей Церкви и перед Патриархом за то, что этот священник своим служением действительно постарается честно нести людям Слово Божие. Такой пастырь будет в кратчайшие сроки снабжен необходимыми документами от нашего отдела. Командование наших войск в Чечне имеет образцы этих документов. Он должен позвонить нам в отдел по телефону: (095) 236-60-60.

Я прошу обращаться и тех пастырей, которые желают в этой работе принять участие. Мы готовы снабдить их методической литературой, практическими рекомендациями. Далее военным бортом бесплатно переправляем в Чечню и также оттуда пастыря забираем. Мы, те священники, которые часто бывают в Чечне, чувствуем недостаток наших сил просто на то, чтобы ответить на все порывы сердца, в которых воины хотят выразить свое уважение к Церкви. Самый частый вопрос, который мне в Чечне задают наши военные: “Что же так редко приезжаете?” Многим из них необходимо таинство Крещения перед лицом смерти, другие хотят раскаяться в своих грехах перед лицом смерти.

— Работа в горячих точках имеет свою специфику, и без обмена опытом здесь не обойтись. Вы проводите встречи военного духовенства?

— В июне мы готовим первый семинар, на котором предполагаем обобщить тот опыт работы, который есть у пастырей в горячих точках, на примере миротворческих операций в Боснии и Косово, Абхазии и на территории России, в Таджикистане и Чечне. К этому добавим опыт работы священников в более, чем двухстах храмах, расположенных на территории воинских частей в Российской Федерации.

После 1914 года это первый сбор военного духовенства — так мы неофициально себя называем. Мы соберем пастырей, которые уже работают, и приглашаем тех, которые хотят подключиться к этой работе, потому что рядом с их храмами находятся воинские части, и они, в силу Промысла Божия, оказались в это вовлечены, но не знают, как взяться за дело. Несомненно, методы работы священника в воинской части, в школе, в больнице, в тюрьме, несмотря на то, что конечно, имеют много общего, обладают своей спецификой. В России двести лет существовал институт полкового духовенства. Он был упразднен одной из первых директив советской власти. С этого времени прошло почти сто лет, и надо в новых исторических условиях иначе решать эту проблему.

В рамках семинара мы планируем прежде всего обучить священника совершать богослужения в полевых условиях. Когда нет стационарного храма, необходимой церковной утвари. Поделиться опытом составления полковых библиотек, видеотек, информирования военнослужащих. Например, как в рамках распорядка дня военнослужащих может работать священник, не создавая проблем командованию. Мы поделимся нехитрыми секретами о том, как у солдат пробуждать уважение к Церкви и развенчивать многочисленные штампы. Мы покажем, как священнику работать с семьями военнослужащих, особенно — погибших при выполнении своего воинского долга, с семьями тех, кто находится на войне или в командировках. Расскажем о том, как правильно, проводить мемориальные мероприятия, панихиды по погибшим и воинские молебны, как их делать такими, чтобы они не отягчали военнослужащих. Мы готовы объяснить, как устроить в полевых условиях храм или часовню, оборудовать ее, используя то, что есть в воинской части. Сделать это настолько благолепно, чтобы у военнослужащих было желание туда зайти. Например, как сделать подсвечник из гильз. Или звонницу из гильз от гаубиц. Построить часовню из снарядных ящиков. Главное качество русского солдата — смекалка. Такая же смекалка нужна для работы священнослужителя в армии.

Очень важно, чтобы мы видели друг друга и делились общецерковным опытом. Для этого, я надеюсь, мы разработаем методику и раздадим всем, чтобы это стало достоянием церковной общественности и, прежде всего, пастырей.