Христовская скатерть

Уже несколько лет один из вологодских священников проводит свой летний отпуск в историко-краеведческих экспедициях, которые организуются для детей и подростков при поддержке Межхристианского диаконического совета Санкт-Петербурга и Центра поддержки социальных программ вологодских промышленников «Ермей».

«Церковный вестник» подробно рассказывал об этих экспедициях в 2001—2002 годах.

Нынешнее лето имело одну особенность — в экспедиции вместе с вологодскими подростками участвовали их сверстники из школы-интерната для глухих и слабослышащих детей города Грязовца Вологодской области.

Второй год нашу православную экспедицию радушно принимает Воробьевский сельсовет Сокольского района, а постоянной базой экспедиции становится  местная школа.

Идея такой экспедиции, где бы наравне с подростками из воскресных школ участвовали глухонемые дети, возникла давно, но чтобы воплотить ее в жизнь, потребовалось два года.

Общая задача — приобщить детей к православной вере, дать им возможность ощутить преемство православной традиции. Поэтому каждый день далекого путешествия начинался и заканчивался молитвой всех участников. Задачей этого года была также интеграция глухонемых детей в среду сверстников. Ведь впереди у них самостоятельная жизнь в сложном мире, где глухонемых людей не всегда способны принять и понять, а потому многие из них вынуждены жить и трудиться в замкнутой среде, что порождает различные психологические комплексы и специфические особенности поведения.

Участники экспедиции ходили в походы, знакомились с деревенским бытом. Пешком обошли территорию практически всего Воробьевского сельсовета, беседовали с пожилыми людьми. На этот раз предметом исследований были сельские праздники начала XX века.

Беспокойство взрослых по поводу того, смогут ли глухонемые и слышащие подростки найти общий язык, развеялось очень быстро — проблему интеграции дети разрешили сами, без посторонней помощи. Незаменимым помощником оказался четырнадцатилетний Антон Корнилов, владеющий сурдопереводом и ставший связующим звеном между говорящими детьми и их сверстниками из школы-интерната. Что касается глухонемых детей, они оказались трудолюбивыми и общительными. При минимальной жестикуляции читали по губам, разве что говорить приходилось неспешно, членораздельно. Да и сами походы, ночевки в палатках на живописных берегах рек и вечерние костры располагали к активному общению.

Из дневниковых записей

В поход на Горицы собрались стремительно, упаковали палатки, спальники, рюкзаки забили провизией, и, прочитав молитву о путешествующих, отправились в путь. Нас ждали воробьевские просторы, деревни и берег реки Двиницы, куда мы и направляли свой путь. Все мы чувствовали себя пилигримами, путешествующими вдалеке от шумных городов и дорог, однако автомобили, изредка проносившиеся по проселочной дороге с клубами пыли, возвращали нас в реальность цивилизации.

— Вы что, глухие? — кричат нам из несущейся по высохшим ухабам машины. — Обочины для вас нет?

Однако, завидев за рюкзаком подрясник, машина тормозит, и из нее вываливается небольшая, но шумная и слегка подвыпившая компания.

— Мы вот тут, батюшка, до речки, — как бы извиняясь и спрашивая разрешения, говорит водитель.

— Чего вы так носитесь? — сурово говорю им, стараясь подстроиться под деревенскую интонацию. — Разве не видите, дети идут?

Немного рассказываю о нашей экспедиции. Каково же было удивление моих собеседников, когда они узнали, что часть детей действительно глухие и не могут слышать шума приближающегося автомобиля. Беседа заканчивается дружелюбно, нам показывают дальнейшую дорогу и ободряют напоследок: ежели чего, обращайтесь. Хорошо, говорим мы, машем машине рукой и идем дальше.

Наша ближайшая цель — деревня Яковково.

— Дед, поди, расскажи, как раньше гуляли, да какие праздники были, — кричит в раскрытое окно Алевтина Васильевна. — Да поди скорей, тут экспедиция, им недосуг... Сейчас придет, ноги-то уж не ходят совсем.

Наши собеседники Омеличевы — Николай Александрович и Алевтина Васильевна — 1926 года рождения.

— У нас на селе был зимний праздник — Егорьев день, а летний — Богородица, 21 сентября. Как праздновали? Пиво ставили, гостей созывали, по деревням ходили. И драки бывали, и убивали бывало — эдак веселились, и резали, все было.

— Да ты о праздниках расскажи, — направляет воспоминания Алевтина Васильевна.

— Однех гармонистов, — продолжает Николай Александрович, — по двадцать штук приходило.

— А в церковь ходили?

— А как же, вначале в церкву, а уж потом веселились. Церкву, правда, потом разрушили, а ведь какая была... Теперь уж позабыли все, ведь годы-то какие...

— Да какие ваши годы! — ободряю, даю поцеловать наперсный крест, и мы отправляемся в дальнейший путь.

Впереди деревни Куваево и Курья, там тоже находим собеседников. Вначале нас принимают настороженно. Вновь рассказываем о себе, кто такие, да чего нам надо. Удивляются, однако рассказывают, ведь и самим интересно вспомнить про свою молодость. Узнали мы о том, что в каждой деревне был свой праздник, посвященный тому или иному святому. А начинался он непременно с обедни в храме. Особенно вспоминается праздник Пасхи, он был самым торжественным, и готовились к нему по-особому, тщательно.

— Потом поп с попадьей ходили по деревням, — вспоминает жительница Курьи Антонина Павловна. — На стол настилали «христовскую скатерть», чистую, белую, ее хранили специально на такой день. Народ вставал в круг, поп посредине, всех благословлял и давал целовать крест. А попадья за столом сидела, дары принимала, кто что приносил.

Еще мы узнали о традиционных посиделках, когда приходили гости из соседних деревень.

— А как было не пригласить, если сама потом в эти деревни гулять пойдешь, — говорит другая наша собеседница. Приглашенных называли по месту, откуда они пришли, например, «моляки», то есть с реки Молы. Посиделок было столько, сколько в деревне девушек. Избы для посиделок искали заранее. За избу потом расплачивались или ведром картошки, или керосином. Две доски на окна наколачивали, а то, как вспоминали бабушки, все окна могли выбить. Парни с Егорьщины ходили с фунтовиками (гири по 400 грамм) — специально с собой для драк брали. Водки пили немного, а вот пиво готовили.

Интересной оказалась традиция празднования святок на селе. Вспоминают, в цыган переодевались, в лошадей, в покойников. Бывало, разыгрывали сценку «покойника», которого в избу заносили, саван на нем надет, а «покойник» возьмет да и встанет — так хозяева даже из дома убегали...

Оказалось, что мы не первые, кого интересовали местные праздники и традиции. В Воробьевской школе собран богатый материал по истории родных мест, и им охотно поделились с нами, узнав, что нам это интересно.

А вот и вожделенные Горицы. День клонился к вечеру, а наши желудки подсказывали, что пора разводить костер и готовить ужин. Окрестности огласились стуком топора, смехом и визгом. Это мы разводили костер и ставили палатки. (На другое утро жители Гориц долго удивлялись тому, как глухонемые дети могли наделать столько шума, причинив беспокойство местным собакам, которые не унимались до самой темноты.) Поужинав, мы долго смотрели на огненно-красный закат, и каждый думал о чем-то своем.

— Отец Евгений, — тихонько подсела ко мне Надежда (она немного говорит, но почти ничего не слышит без слухового аппарата). — Подскажите, пожалуйста, как молиться Богу, чтобы лучше слышать и чтобы жизнь сложилась?

Начинаю рассказывать ей о молитве, о том, что это беседа с Богом, и она должна быть доверительной, искренней и сердечной. Надежда буквально через каждое мое слово повторяет: «да, поняла, хорошо...» Только в конце своего пространного ответа я понял, что она совершенно не слышала меня, потому что не могла слышать. Но ей было нужно, чтобы кто-то поговорил с ней, как со слышащей. Кажется, я понял ее проблему и, по возможности, помог ей. Когда я закончил говорить, она сказала спасибо. И мы улыбнулись, довольные тем, что поняли друг друга.

Впереди нас ожидали походы в другие далекие деревни, берега рек, поросшие кустарником, порушенные храмы и заросшие погосты, под незатейливыми деревянными крестами которых почивают жители пустующих ныне деревень...

Экспедиция завершается. Автобус подъезжает к городскому храму. Наших загоревших и чумазых детей встречают родители, а за детишками из Грязовца подъехала интернатская «газель». Дети обмениваются адресами и телефонами, договариваются о дальнейших встречах, на глазах у многих — слезы расставания.

Наверное, подумалось мне, это и был ненадуманный результат нашей экспедиции — дети подружились и сумели понять и полюбить друг друга, и это самое главное. А нынешнее лето, верю, запомнится им надолго.