Тамара Крюкова: В моих книгах все, как в жизни

Тамара Крюкова — одна из самых популярных современных российских детских писателей, ее книги переведены на несколько языков. На выставке «Просвещение через книгу» состоялась презентация новых книг Тамары Крюковой, некоторые из них в ближайшее время могут появиться и в православных книжных магазинах.

— Тамара Шамильевна, сейчас выходит очень много детской литературы. Однако, чтобы купить ребенку книгу, которая не оказалась бы бесполезной, а то и вредной, родители должны овладеть некими навыками «книжной безопасности». Какие опасности подстерегают родителей на полках книжных магазинов?

— Я думаю, что современным детям нужна всякая литература, в том числе и те книги, которые мы читали в детстве. Есть множество книг, которые находятся как бы вне времени: «Незнайка», «Приключения Буратино», а если брать литературу для подростков, то это Дюма, Майн Рид, Жюль Верн. Но есть много исключений. Например, я люблю «Старика Хоттабыча» и считаю его автора Лагина очень хорошим писателем. Но он писал, что называется, «на злобу дня». А для детей на злобу дня писать нельзя — злоба она и есть злоба. В результате, для нынешних детей реалии этой книги непонятны, она ушла в прошлое.

Что мне совсем не нравится, это когда книги издают в усеченном варианте. В последнее время появилось очень много красочно оформленных пересказов, в том числе классических произведений. Пересказ — это очень вредная литература. Потому что когда человек читает книгу, он воспринимает ее через призму своих взглядов, своего мировоззрения, в отличие от фильма, где все уже дано зрительно. Читая книгу, человек домысливает, исходя из своего опыта. Поэтому одна и та же книга на разных людей производит совершенно разное впечатление. Но читая в пересказе, ребенок узнает только содержание этой книги, пропадает ее «душа», ребенок не проживает книгу вместе с героями, не плачет и не радуется вместе с ними. В таком случае, зачем нужно знать содержание, так ли это необходимо? Ведь важно то, что человек пережил, когда читал эту книгу, и встал ли он после прочтения на одну ступеньку выше. Если это произошло, то книга нужна и важна.

Кроме того, я считаю, что не надо детям засорять голову тем, что ведьмы, колдуны и прочая нечисть могут быть положительными героями. Это смещение акцентов ведет к тому, что ребенок привыкает считать нечистую силу эдакими очаровашками. Например, есть очень талантливый автор Тэри Прачетт, которым зачитываются подростки. Но у него вся нечисть — положительные герои. А ребенок уверен — раз в книжке написано, что это белое, значит оно и есть белое. В книжке Прачетта это выглядит вроде бы безобидным, но при этом происходит подмена понятий. Добрые волшебники там сплошные идиоты, а ведьмы и колдуны спасают положение. Казалось бы, что здесь страшного? Но это подготавливает почву для дальнейшей смены понятий. Сначала маленькая баба Яга, потом симпатичные ведьмы и колдуны, а дальше и сатанизм — это здорово и хорошо. Дети получают то, чему мы их учим. Ведь пугает и то «добро», которое встречаешь в детских книгах сплошь и рядом, — добро, которое может мстить. В этом смысле талантливые книги, которые смещают акценты, наносят больше вреда, чем книги бездарные.

— Какой, на ваш взгляд, должна быть христианская литература для современных детей, которая не вызывала бы у них отторжения?

— Я долго думала о том, как написать книгу для детей, чтобы она была с духовной подоплекой. Я интересовалась, читала очень много христианских книг, предназначенных для детей. Но они очень часто бывают такими назидательными, что среднего подростка в обычной семье они отталкивают, потому что ему кажется, что это совсем из другого мира. Поэтому я стала писать как пишется, пытаясь донести моральные и библейские истины в обычных книгах. И я не думала, что воцерковленные люди это так примут.

У меня есть цикл, который начинается с романа-сказки «Гордячка», в котором каждая книга посвящена каким-то качествам: гордости и гордыне, вере, преданности, мести. И это идет в фэнтезийной, сказочной форме. Дети читают, не задумываясь, что их чему-то учат, а потом пишут письма, где говорят, что изменились после прочтения моих книг.

А вообще, я надеюсь, что мои книги подводят детей к чтению духовной литературы. Чтобы книга не отталкивала ребенка, особенно подростка, нужно, чтобы он видел, что в книге все, как в жизни. Чтобы подросток поверил героям книги, они должны говорить на том же языке, что и он. Я не призываю к ненормативной лексике, которой, конечно, не должно вообще быть в литературе. Ее использование свидетельствует о том, что автор таким образом пытается компенсировать недостаток таланта. Тем не менее некоторые современные жаргонные словечки должны присутствовать, чтобы сделать героя живым. Но только в речи героев, в речи автора этого быть не может.

В моих книгах говорится о христианских истинах, о морали, но эти истины как бы зашифрованы. Логика развития сюжета и пути главного героя может подвести к тому, что читателю становится ясно: добро не может мстить, идти по головам, хватать меч и рубить. Моя литература рассчитана скорее на то, чтобы подвести детей из нецерковных семей к вере. Потом уже другие, православные писатели возьмут их за ручку и поведут дальше. Современные дети, которых надо выводить из тьмы, не воспримут розово-белых обложек. Им нужны обложки пострашнее. Ребенку ведь дают горькое лекарство в сладкой оболочке. Точно так же подростку надо давать сладкое, хорошее, доброе, но обложка должна быть горькая и желательно, чтобы там было написано «яд». Тогда он вас послушает. Поэтому обложки некоторых моих книг невозможно себе представить в церковной лавке. Я надеюсь, что со временем мои обложки будут светлеть и светлеть, и на них будут изображены добрые герои. Добро может действовать только своими методами. Медузу Горгону убили, показав ей зеркало: зло уничтожило само себя. Не может зло противостоять добру, оно разрушается, но это должно быть истинное добро, которое не хватает меч, не занимается интригами, потому что в этом случае оно становится злом. 

— На какую аудиторию рассчитаны ваши книги? Кто их герои?

— Я пишу для детей от трех лет и до старшей школы. Насколько я знаю, эти книги читают и взрослые, которые после чтения находят лучшее взаимопонимание с детьми. Взрослый может взглянуть на мир подростка совершенно с другой стороны. Поэтому сейчас мои книги стали выходить в серии «Семейное чтение». Порой у ребенка возникает масса проблем, но он не знает, как ими поделиться, ему слов не хватает. А когда он встречает похожие проблемы в книге, то порой начинает с обсуждения того, что случилось с героем, а потом переходит на то, что волнует его самого. У меня именно те извечные проблемы, которые волнуют всех детей. Я обычно с недоверием отношусь к врачам, про которых говорят, что они лечат все. И в результате я сама оказалась писателем, который пишет все. Но пока у меня все получается — и стихи, и проза. Мои герои — обычные дети. Они живут и в фэнтезийных мирах, и в реальных, и в виртуальных. Есть смешные рассказы для школьников, типа Носова и Драгунского, есть герои для малышей — автомобильчик Бип и паровозик Пых.

Мне очень приятно, что меня начали читать воцерковленные люди, потому что на самом деле мне была очень интересна эта тематика. В православных магазинах продавались мои притчи и еще рассказ «Обещание» — о том, как обычный мальчишка пришел к вере, понял, «почему у Христа глаза грустные».

Последняя моя книга — «Призрак Сети» — патриотическая. Я хотела показать, что если ты не любишь страну, в которой живешь, ты никогда не будешь жить в хорошей стране, а если ты любишь ее, то сделаешь все, чтобы она стала такой страной, в которой ты хочешь жить.

— Есть ли в ваших планах книги с явным духовным содержанием?

— Посещение выставки «Православная Русь» дало мне очень много. Я просто ходила и смотрела по сторонам, и почувствовала такое возвышенное состояние. Потом мне сказали, что на выставку привезли чудотворные иконы, и они создают совершенно особенную атмосферу. Там была икона из Аланского монастыря, а это мои родные края, я ведь сама из Владикавказа, и эта икона мне показалась особенно близкой. Когда я слушала выступление капеллы мальчиков, мне начали приходить в голову сюжеты притч — одной, второй, третьей, — всего восемь, один за другим. Сейчас я их дорабатываю и думаю, что в книге притч я сделаю посвящение-благодарность этой иконе. Кто-то может скептически к этому относиться, но факт остается фактом: за полчаса мне пришло в голову восемь готовых сюжетов. Если бы я их не записала, я бы забыла это как сон.

Беседовала Ксения Лученко