Если Человек духовно мертв, ему требуется шок, чтобы он мог возродиться

— Ваше Преосвященство, Мелу Гибсону предъявляют целый ряд претензий по поводу фильма «Страсти Христовы». Чаще всего его обвиняют в антисемитизме. Насколько, на ваш взгляд, это оправдано?

— Я не считаю этот фильм антисемитским и не усмотрел у его авторов желания каким-то образом настроить зрителей против евреев. Более того, я бы сказал, что тема еврейского народа представлена аккуратно, и даже некоторые евангельские высказывания там не звучат из предосторожности, чтобы зрители не усмотрели намеков на антисемитизм. Важно помнить, что, с одной стороны, фильм — это художественное произведение, но, с другой стороны, это не обычное произведение искусства, потому что оно основано на Евангелии, и здесь должен быть иной подход. По отношению к любому другому фильму, в котором еврей, русский или француз изображен, на чей-то взгляд, некорректно, эти обвинения можно понять и принять. Но в данном случае речь идет о Священной истории.

Православная Церковь учит, что Христос претерпел страдания не потому, что произошли те или иные события, а потому, что это было предусмотрено планом спасения человеческого рода. Иными словами, события, произошедшие 2000 лет назад в Иерусалиме — это лишь повод, а не причина Крестной смерти Спасителя. Поэтому когда человек христианской культуры, воспитанный на евангельских принципах, смотрит экранизацию библейского сюжета, он не может испытывать отрицательные эмоции по отношению к какому бы то ни было народу, будь то римляне или иудеи. Согласно учению Церкви, Христос был распят не по воле этих людей, а во искупление наших грехов.

— Второе стандартное обвинение критиков — излишняя жестокость фильма, даже садизм. Говорят, что Гибсон откровенно смакует кровавые подробности.

— Мы должны понимать, что этот фильм создавался людьми католической традиции. Они выросли в среде, где страдания Христа воспринимаются таким образом. Достаточно посмотреть на картины западных художников, чтобы в этом убедиться. В русле этой традиции издавна создавались театрализованные представления, в которых Христос предстает именно в таком виде. Мы знаем, что некоторые католические монахи достигают состояния, когда у них на теле появляются стигматы. Вот эта, как мы говорим, прельщенность плотью, чрезмерное внимание к плотским страданиям является выражением католической традиции. И всякий, кто смотрит фильм, должен принимать это во внимание. Естественно, с православной точки зрения это минус фильма. Но, с другой стороны, этот минус обращается отчасти в плюс, когда речь идет о наших современниках, которые смотрят этот фильм. Потому что наши современники слишком погружены в житейскую суету, в сам процесс выживания. Многие пытаются наслаждаться жизнью, а лозунг «бери от жизни все!» направляет человека на опасный путь, и он даже не задумывается о смысле жизни и смерти, о будущем. Чтобы вывести людей из этого состояния, требуется сильнодействующее средство. Когда у человека останавливается сердце, используют электрошок, чтобы запустить его заново. Если человек духовно мертв, ему требуется внутреннее потрясение, духовный шок, чтобы он мог возродиться. В этом смысле сильные изобразительные средства, акцент именно на страданиях Христа, могут иметь некоторое шоковое воздействие на человека и разбудить его, чтобы он воспрянул и через это пришел к Богу.

— Что еще в этом фильме может насторожить православных?

— Говоря о влиянии католического мистицизма, я имел в виду именно сосредоточенность на страданиях. В католических трактовках распятие представлено, прежде всего, как трагедия Человека, нежели победа Богочеловека над смертью. Это главное, что может насторожить. А в целом авторы следуют евангельскому тексту, поэтому я не вижу здесь оснований для недоверия.

— В фильме есть несколько придуманных сюжетов, о которых в Евангелии не говорится. Насколько это домысливание уместно?

— Мел Гибсон создавал художественное произведение, которое не является в полном смысле слова экранизацией Евангелия, хотя и следует евангельскому тексту почти буквально. В Евангелии написано, как все происходило, какие слова были сказаны, но не говорится о деталях и нюансах тех или иных сцен. Поэтому, безусловно, в фильме необходим элемент авторской интерпретации. Из сюжетов, привнесенных в фильм, на мой взгляд, менее оправданы эпизоды из детства и юности Христа. Более убедительной и естественной мне представляется расшифровка понятия истины в разговоре с Пилатом. Но здесь могут быть разные мнения.

— Один из критиков написал, что, посмотрев фильм, так и не понял, ради чего страдает Христос. Получается, что Его жалко, но режиссеру не удалось отразить смысл страдания.

— Мне сложно об этом говорить, потому что для верующего человека это понятно и никаких вопросов не вызывает. Наверное, здесь должны сказать свое слово те люди, которые не принадлежат к Церкви, не знают христианскую традицию, — насколько для них это покажется интересным и убедительным. Содержание фильма отражает его название — «Страсти Христовы», и этот упрек необоснован, потому что невозможно в рамки одного произведения вместить все темы Благовестия, его суть и смысл. В данном случае задачей являлось побудить человека задавать вопросы, а если это получится, то дальше он уже сам будет искать ответы и пытаться понять, почему Христос принял смерть.

— Отец  Андрей Кураев в интервью журналу «Профиль»  говорит, что опасность любой экранизации евангельского сюжета состоит в том, что возникает ассоциация Христа с исполнителем роли, и люди могут начать молиться актеру.  Допустимо ли, на ваш взгляд, создавать кинообразы Спасителя, Божией Матери, апостолов?

— Много лет назад покойный владыка Питирим на лекции по Новому Завету в Московской духовной академии показал нам отрывки из фильма «Иисус из Назарета». И с тех пор у меня был на этот вопрос сугубо отрицательный ответ. Я считал, что не должны актеры играть роль Христа и Божией Матери, входить в образ Богочеловека. Больше я не смотрел ни одного фильма на евангельский сюжет. И на этот раз тоже не испытывал энтузиазма и желания смотреть «Страсти Христовы». Но так случилось, что я его все-таки посмотрел. И я бы сказал, что, конечно, всегда есть какие-то опасности. Ведь и в нашей жизни истина чаще всего смешана с ложью, заблуждениями, предрассудками.

— В России фильм выходит в широкий прокат на Страстной и будет демонстрироваться в течение всей Светлой Седмицы. Можно ли православным его смотреть?

— Было бы удачнее, если бы премьера прошла раньше — если не в начале Великого поста, то в Крестопоклонную седмицу. С точки зрения праздничной атмосферы не лучший вариант, если православные будут смотреть этот фильм на Светлой Седмице. Он будет диссонировать с Пасхальной радостью. Правильно будет перенести просмотр на более поздний срок. Воцерковленные люди, постоянные прихожане храмов не променяют богослужений Страстной Седмицы, благодаря которым они становятся причастны Страстям Христовым, на просмотр фильма. Особой необходимости смотреть этот фильм для человека, который принадлежит церковной традиции, нет. Как мне кажется, он рассчитан на людей мало религиозных, чтобы они задумались над тем, Кто есть Христос, что такое христианство. Конечно, лучше если эти люди пойдут на Страстной в кинотеатры, посмотрят этот фильм, и, может быть, воздержатся от посещения дискотеки, ресторана или развлекательного кино. Может быть, они тогда иначе отнесутся и к празднику Воскресения Христова.

Беседовала Ксения Лученко