Нам пишут

Уважаемая редакция!

Пишет вам жительница Канады, прихожанка Свято-Троицкого храма в г. Торонто. Меня зовут Мария Николаевна Благовещенская, мне 80 лет, я живу в Канаде уже около 60 лет. Иногда читая вашу газету, я имею возможность познакомиться с новостями Русской Православной Церкви. Получив № 3 (352) за февраль 2007 г. и прочитав интервью с игуменом Дамаскиным (Орловским), я была очень разочарована и глубоко задета целым рядом высказываний, касающихся, в частности, представителей Псковской миссии.

О каком сотрудничестве и предательстве идет здесь речь?!

Являясь членом Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви, иг. Дамаскин не может не быть знаком с высказываниями Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, приведенными в книге «Псковский Синодик», которая была издана в 2005 г. издательством «Духовное преображение» (стр. 622): «Благодатные результаты Псковской миссии оказались очень важны для послевоенного восстановления жизни Русской Православной Церкви. С благодарностью в сердце мы вспоминаем самоотверженное служение тружеников миссии, к нашей глубокой скорби, для большинства их ревностные труды во славу Божию завершились трагическими репрессиями, обрушившимися на них...»

Насколько мне известно, Патриарх был лично знаком с членами Псковской миссии.

И дальше там же, на стр. 622: «Быстрое возрождение церковной жизни на оккупированных германскими войсками территориях было явлением повсеместным и, как признают историки, сыграло значительную роль в изменении сталинской политики по отношению к РПЦ во время войны, что давало надежды на дальнейшие политические изменения  в стране. Однако именно Псковская миссия оказалась самым крупным и самым хорошо организованным и принесшим многие добрые плоды движением священнослужителей, причетников и мирян, трудившихся во славу Божию на огромном пространстве Северо-Запада России. И поэтому самые славные и драматические страницы в истории этого церковного возрождения в России в годы войны принадлежат именно Псковской миссии. По мнению исследователей В.Алексеева и Ф.Ставру, «в целом, по размаху и интенсивности, это религиозное возрождение в России может быть названо вторым крещением Руси».

Неужели иг. Дамаскин не согласен с приведенными выше высказываниями?

В годы войны я проживала во Пскове вместе с моей мамой и бабушкой. Бабушка моя была вдовой отца Николая Боголюбова. Брат моей бабушки — отец Алексей Черепнин, мой крестный — отец Константин Знаменский, младший брат моей бабушки — отец Илья Черепнин, двоюродный брат моей мамы — отец Михаил Боголюбов и многие другие родственники и знакомые из среды духовенства были расстреляны к 1937 году. А последний звон колокола раздался во Пскове в 1930 г. из Варлаамовской церкви; была закрыта в 1938 г. последняя Дмитриевская церковь...

Как же можно представителей Псковской миссии, людей, служивших Богу и Православной России, называть предателями?

Предателями чего? Идеалов веры, христианства, преданности Церкви Христовой?!

Коммунистическое общество себя уничтожило, коммунистическая утопия оказалась очередной утопией.

Это было нашей общей русской трагедией — предательством по отношению в Помазаннику Божию, по отношению к Православию, по отношению к России. Я говорю «нашей», потому что являясь гражданами страны, мы всегда сопричастны тому, что вокруг нас происходит.

Так по отношению к чему иг. Дамаскин называет священнослужителей Псковской миссии предателями, не достойными уважения и тем более прославления?

Говорить сейчас о бумагах, подписываемых православными священниками, по поводу сотрудничества с немецкими властями, как о предательстве по отношению к православной России и ее народу, по меньшей мере неэтично. Ведь людей, которые могли бы сказать что-то по этому поводу, практически, не осталось. В особенности это странно для священника, проделавшего такую огромную подвижническую работу по собранию и изданию книг «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия».

Хочу надеяться, что Истина и историческая правда откроется иг. Дамаскину.

Поскольку я не вижу уверенности в его высказываниях по отношению к Псковской миссии, а даже наоборот, я вижу некоторую сумбурность и путаность, это дает мне надежду на то, что все эти высказывания являются лишь предположениями на уровне сомнения, а не искренним убеждением.

С глубоким уважением,

Мария Благовещенская