С надеждой на будущее русского богословия

С 9 по 12 октября в Православном Свято-Тихоновском  гуманитарном университете прошла осенняя сессия XIX Ежегодной богословской конференции, посвященная теме «Перевод и интерпретация». В ней приняли участие российские ученые и представители крупнейших богословских школ и университетов Европы, США

и Израиля. О задачах Ежегодных богословских конференций ПСТГУ и об их вкладе в развитие церковной науки рассказала Наталья Сухова, заведующая учебно-методическим отделом богословского факультета ПСТГУ.

— Наталья Юрьевна, как, по-вашему, влияют проводимые в ПСТГУ богословские конференции на развитие богословской науки?

— Заниматься наукой в затворе, в одиночестве, наверное, можно — прецеденты были и есть, но вряд ли этот путь может быть плодотворным для многих и долгое время. Каждый ученый ощущает необходимость обсуждать проблемы, которыми он занимается. Для него важны другие точки зрения на исследуемый им вопрос, важен научный контекст, с которым этот вопрос связан. Наверное, большая часть исследователей испытывает сложности разного уровня с выбором или разработкой методов исследования — и только обсуждение может помочь с разрешением этих сложностей. Конференции — это тот способ научного общения, который дает надежду на решение этих проблем.

Тем более важно научное общение для тех, кто только выходит на дорогу научного поиска, воспитывает в себе ученого. И если уже состоявшийся, известный ученый может участвовать в конференциях «на стороне», то для  новичка самая лучшая возможность приобщиться к живой науке высокого уровня — принять участие в конференции в своем вузе. Преподавательская корпорация может вырастать в настоящий научный коллектив только путем общей научной деятельности. И конференции вносят один из важнейших вкладов в этот процесс.         

Конференции способствуют тому, что наш университет становится международным научным центром. В последние годы на наших конференциях выступают ведущие ученые со всего мира — и это, как нам кажется, приносит пользу богословской науке в целом. Палитра специалистов достаточно широка, поэтому наши богословские конференции вносят вклад в том числе и в понимание сложного вопроса о месте богословия в системе наук.

Конференции повышают уровень преподавателей факультета, большинство из которых занимается научными исследованиями в той или иной области. Они насыщают наше знание о богословской науке в мире, причем это знание не книжное, а живое, что тоже очень важно. Крепнут наши международные связи с научными и учебными богословскими центрами, образуются новые. Наши преподаватели и студенты ездят в научные командировки, наш университет приглашает специалистов для чтения кратких курсов лекций или участия в научно-методическом семинаре богословского факультета.

Крайне важны для богословского факультета методические следствия этих конференций. Ведение плодотворных научных дискуссий всегда непросто давалось отечественным богословам — было мало опыта, научный затвор доминировал над научным общением. Мы постепенно учимся оперативно включаться в проблематику докладов, выделять наиболее важные для нас идеи. Самостоятельное значение имеет обсуждение конференций в преподавательских кругах — это позволяет в той или иной степени включить проблематику наших личных или коллективных исследований в контекст богословской науки в целом.

— Чем отличается богословская конференция от любой другой научной конференции?

— Во всех научных симпозиумах, какой бы области науки они не касались, есть много общего. Однако богословские конференции имеют и свои особенности. Я  остановлюсь на двух отличиях, на мой взгляд, наиболее важных.

Первое — это особое значение богословия в системе науки, в системе человеческого знания. Богословие, являясь самостоятельной научной областью со своей аксиоматикой, проблематикой, принципами, методологией, структурой, перспективами, имеет и особое значение для науки в целом. В разные времена богословие считалось то фундаментом научного знания, то, напротив, его венцом. Сегодня постоянно встают вопросы о значении тех или иных небогословских наук для богословия — в научно-исследовательском и учебном отношении, а также о значении богословия для небогословских наук. Поэтому научно-богословская конференция неизбежно привлекает широкие круги философов, историков, филологов, а иногда математиков и физиков. При этом крайне важно строить конференцию, подбирать доклады, вести заседания таким образом, чтобы конференция была именно богословской, а не рассыпалась в представление отдельных исследований, так или иначе связанных с богословской тематикой. Чтобы, в частности, она делала вклад в богословскую методологию, наше понимание того, в чем особенность богословского исследования источников, и т.д.

Второй особенностью отечественных богословских конференций является непростой путь нашей богословской науки. Ее тяжелое положение в недавний период новейшей истории, отторженность как от остальных областей знания, так и от мирового богословия, сказались не лучшим образом и на состоянии нашего богословия, и на отечественной науке в целом. Поэтому сейчас много надо восстанавливать, а многое открывать и вырабатывать заново. Кроме того, современная наука, культура, жизнь общества поставили много вопросов, которые требуют богословских ответов, богословского знания. Поэтому на богословской науке лежит в наши дни особая ответственность. Однако эта ответственность, широта не должны привести к перенесению акцента с фундаментальной богословской науки на ее прикладное значение. Эта задача, в частности, стоит и перед богословскими конференциями.

Можно отметить и еще одну особенность. Богословие — научная область, равноправная с другими областями. Но, с другой стороны, богословская наука конфессиональна, церковна. Поэтому особенностью богословских конференций является их включенность в церковную жизнь. На наших ежегодных богословских конференциях это значимо и зримо: каждая конференция начинается Божественной литургией. А в этом году осенняя, октябрьская сессия конференции включила в себя даже две торжественные Литургии.

— Существовали ли подобные конференции в истории русской богословской науки? И если да, то как соотносятся богословские конференции ПСТГУ с этой традицией?

— В истории русской богословской науки такие конференции — явление современное. До революции 1917 г. специальных богословских конференций, съездов практически не было. Почему? Видимо, просто до них не успели дорасти, несмотря на явный подъем богословской науки в XIX — начале XX в. Кроме того, численность русских богословов была невелика. Профессор СПбДА В.В.  Болотов в свое время жаловался на малочисленность богословов-исследователей в России в сравнении с Европой, проводя подсчет: в странах немецкой культуры «в 4 раза больше хорошо поставленных богословских сил, чем у нас на том же пространстве». Наконец, с деятельностью духовной школы всегда была связана определенная финансовая проблема.

Однако само явление научных конференций было знакомо русской науке, и богословы, представители духовных академий в нем участвовали довольно активно. Сложились даже определенные традиции. Так, например, начиная с 1869 г., каждые три года в России проходили Археологические съезды — достаточно масштабные научные форумы, принесшие много полезного не только церковной археологии, но и общению ученых-специалистов из разных областей науки. На каждом съезде выступали церковные археологи, историки, литургисты, византинисты, слависты из духовных академий. За 42 года (с 1869 по 1911-й) состоялось 15 съездов, причем показательно, что первые четыре археологических съезда состоялись в городах, имеющих духовные академии: Москве (1869), Петербурге (1872), Киеве (1874), Казани (1877). Созывались и местные, региональные археологические съезды, в которых преподаватели и выпускники духовных школ также участвовали весьма активно. 

В начале XX в. традиция русских научных конференций расширилась: начали проводиться съезды и конференции по древне-русской словесности, славистике, церковному искусству. Ученые-богословы соответствующих специальностей участвовали и в них. Кроме того, отдельные представители российского богословия приглашались и на международные конференции, как научные, так и церковно-практические. Так, например, профессор МДА С.С. Глаголев в 1900 г. был вице-президентом Всемирного конгресса религий в Париже.

Однако то, что не было специальных богословских конференций, в конце XIX — начале XX в. сознавалось как недостаточность. Попытки заменить научные форумы личным общением богословов — внутри корпорации той или иной духовной академии, в переписке ученых-специалистов из разных академий и университетов — удавались лишь отчасти. Определенным рубежом послужило Предсоборное Присутствие 1906 г., которое, разумеется, не ставило перед собой научных задач, но все же при обсуждении церковных проблем касалось и их богословской составляющей. После этих обсуждений многие профессора духовных школ стали более определенно высказываться о необходимости проведения и научно-богословских форумов.

Так что современные научно-богословские конференции и, в частности, ежегодные богословские конференции ПСТГУ, являются исполнением этих пожеланий, то есть реализацией замыслов наших предшественников, развитием традиции.              

— В наши дни в России проводится очень много конференций разного уровня и тематики. Как вам кажется, какое место занимают богословские конференции ПСТГУ в этой разнообразной палитре, отличаются ли они от других подобных мероприятий?

— Да, конференций в последние годы проводится очень много. Иногда даже кажется, что слишком много: даже опытные участники едва успевают составлять доклады, а для менее опытных новая научная информация и насыщенное общение становятся «мешком зерна», которое не успевает прорастать. Хотя, разумеется, очень хорошо, что конференции есть. И что они разные: научные и церковно-практические, общие и тематические, центральные и региональные… 

Мне кажется, наши конференции имеют две особенности, о которых я уже говорила: научность — и оргкомитет старается, чтобы она была высокого уровня, — и церковность. Несмотря на то, что в числе участников наших конференций обычно много представителей иных христианских конфессий и светской науки, целью конференции является развитие православной богословской науки. И на Божественной литургии перед началом конференции мы всегда молимся о том, чтобы это было нашим приношением Церкви.

И, конечно, особенностью наших богословских конференций является акцент на вовлечении в научный процесс наших студентов. Наша молодая по возрасту аудитория не поражает академической мудростью и значимостью, но внушает надежды на будущее русского богословия.           

— Как вам кажется, оказывают ли богословские конференции влияние на другие стороны жизни богословского факультета — на учебный и воспитательный процесс, жизнь преподавателей и студентов? 

— Этот вопрос не такой простой. С одной стороны, положительное влияние несомненно. Задается некоторый уровень, ориентир, к которому ведет или, по крайней мере, должен вести наш учебный процесс. Для любого студента, если он пришел в университет с интересом, с желанием познания, это стимул, более ясное понимание того, что стоит за трудоемким изучением языков, обилием наших богословских и гуманитарных предметов. Конференции расширяют научный кругозор в целом, углубляют понимание проблем из той области богословия, которую студент выбрал для специализации. И для воспитания будущего ученого это общение крайне важно: академическая среда, научные дискуссии, истина как единственный критерий для деятельности и совести ученого. Это трудно воспитать словами, да и общением в тесной корпорационной среде, в напряженной каждодневной работе. А конференции — праздник науки, торжество, настоящую радость от которого способен испытать только тот, кто служит науке искренне и жертвенно.

Руководство и преподаватели богословского факультета и университета в целом так высоко ценят этот вклад в образование и воспитание наших студентов, что на время конференций все занятия переносятся на заседания. То есть каждый студент имеет возможность не только послушать те или иные доклады, но и приобщиться к настоящему научному обсуждению, даже поучаствовать в нем. А потом обсудить главное, важное, новое и в своем студенческом круге, и с преподавателями.

Однако эта сторона наших ежегодных богословских конференций, как мне кажется, представляет в основном желаемые перспективы. Наверное, мы пока недостаточно готовим студентов к конференциям. Для преподавателей, многие из которых пришли в университет, уже имея определенный опыт научной деятельности, естественно стремление участвовать в заседаниях конференций, обсуждать. Каждый год мы сожалеем, что, участвуя в своей профильной секции, пропускаем заседания других секций, каждая из которых важна и интересна, на каждой из которых особенно хотелось бы послушать тот или иной доклад. Поэтому то, что студенты не всегда стремятся на эти заседания, а если и аккуратно посещают их, то порой слишком мало выносят ценного для их научного роста, было для нас несколько неожиданно. Иногда с печалью приходится видеть, как на очень интересных докладах кто-то из студентов делает домашнее задание по языкам. Нашим студентам всегда не хватает времени, нагрузки очень большие, это понятно. Но все же есть иерархия ценностей, и не всегда ближайшая проблема — самая главная. Мы долго надеялись, что студенты сами это поймут, но… Конечно, к науке надо почувствовать вкус, но нам казалось, что научный камертон у нас задан.

В этом году мы решили принять особые меры. Во-первых, на старших курсах богословского факультета (начиная с 3-го) мы постарались провести подготовительные беседы, обратить внимание студентов на те или иные доклады, возбудить интерес. Во-вторых, поручили магистрантам написать отчеты по секциям конференции, отвечающим их специализации. Надеемся, что студенческая часть нашей факультетской корпорации и впредь будет поддерживать наши усилия.   

Беседовала Наталья Зяблицына