Патриаршество на Руси

После венчания Московского государя святителем Макарием сан митрополита, стоящего во главе Русской Церкви, уже не соответствовал высокому положению ее Предстоятеля. По утвердившимся на Руси византийским представлениям, рядом с православным царем должен был находиться глава Церкви в сане патриарха. После этого, очевидно, на Руси появилась мысль об учреждении патриаршества, отголоском чего может служить Собор 1564 года, утвердивший за Предстоятелем Русской Церкви право ношения белого клобука.

Учреждению патриаршества на Руси способствовало тяжелое положение Константинопольского Патриархата. Начиная с середины XV века, после падения Константинополя, султан Мухамед II предоставил грекам относительную религиозную свободу. Патриарху Геннадию II Схоларию он дал полномочия над православной частью населения в Турецкой империи и, таким образом, вовлек его в административную структуру государства. Но в целом положение православных было бесправно, поэтому патриарх Геннадий Схоларий был вынужден вскоре покинуть кафедру.

В последующее время грекам при поставлении нового патриарха пришлось давать султану дары (бакшиш). Позднее это приняло обязательный характер. При возникавших разделениях в духовенстве на соперничающие партии каждая из них старалась предложить султану большую плату за поставление своего кандидата. Подобные разделения в духовенстве стимулировались турецким правительством, так как частая смена патриархов доставляла султану только выгоды. Все это ложилось тяжелым бременем на Церковь. Поэтому Константинопольские патриархи обращаются в Москву с просьбой о помощи. Обращаясь к московским митрополитам, они просят их быть ходатаями за них перед

царем. Русь всегда отзывалась на эти просьбы о помощи и посылала богатые милостыни на Восток. С конца XVI века Восточные патриархи лично посещают Русскую Церковь. Первый приезд Константинопольского патриарха в Россию и послужил толчком к началу конкретных усилий по учреждению патриаршества на Руси.

В 1584 году, после смерти царя Иоанна Грозного, царский престол занял его сын Феодор. Большую роль в управлении государством в это время играл брат царской жены Ирины, Борис Годунов. Набожность и любовь нового царя к Церкви способствовали оживлению мысли о необходимости учреждения патриаршества.

12 июня 1586 года в Москву прибыл патриарх Антиохийский Иоаким VI. 25 июня царь торжественно принял его. Патриарх вручил царю рекомендательные грамоты от патриархов Константинопольского Феолипта II и Александрийского Сильвестра, а также привезенные святыни: частицы мощей святых мучеников Киприана и Иустины, золотую панагию, частицу Животворящего Креста, ризы Богоматери, десницу царя Константина и др.

Вести переговоры об учреждении патриаршества в Москве было поручено Борису Годунову. Но Антиохийский патриарх не решился на этот шаг, сославшись на то, что такое важное дело подлежит компетенции всего Собора. Тогда его попросили ходатайствовать перед Восточными патриархами об утверждении в Москве патриаршества. К 4 июля все переговоры были закончены, и патриарх, совершив паломничество в Чудов и Троице-Сергиев монастыри, выехал из Москвы.

Спустя два года сменились Предстоятели как Русской, так и Константинопольской Церквей. На Московскую кафедру в декабре 1586 года был возведен архиепископ Ростовский Иов, а Константинопольский патриарший престол в третий раз занял бывший до того времени в ссылке патриарх Иеремия II. Он принадлежит к числу наиболее замечательных Византийских патриархов турецкой эпохи. Монашеский путь он начинал в обители Иоанна Предтечи близ Созополя, откуда был возведен на митрополичью кафедру в Лариссе, а после нее — на патриаршую. Став патриархом, он вскоре созвал Собор, на котором была осуждена симония, а также запрещен емватикий (подарки духовенства вновь назначенным архиереям).

Заняв Константинопольский престол в третий раз, патриарх Иеремия II нашел Церковь в крайне бедственном состоянии. Кафедральным собором завладели турки, превратив его в мусульманскую мечеть, а патриаршие кельи были разграблены и разрушены. Все это предстояло строить заново, а средств у патриарха не было. Поэтому он решил сам отправиться за помощью в Россию.

Его путь в Москву лежал через Речь Посполитую. Находясь во Львове, патриарх обратился к канцлеру Яну Замойскому с просьбой дать ему пропускную грамоту. Об их встрече известно из писем Яна Замойского. Он сообщает, что речь шла о возможности перенесения патриаршего престола в Киев, где некогда находилась кафедра Митрополита «всея Руси, а также Московии». Ян Замойский высказывает надежду о возможном объединении Православной Церкви с Католической. По словам канцлера, патриарх Иеремия также «не был чужд» этим проектам. Патриарх высказал свои соображения, очевидно, склоняясь к тому, чтобы оставить Константинополь.

Когда патриарх прибыл в Москву, из первой же беседы с ним стало ясно, что он приехал только за помощью, а Соборного решения об учреждении патриаршества на Руси не привез. Это поставило московское правительство перед выбором: либо отпустить его без больших субсидий — и тем самым лишиться возможности учредить патриаршество, открывшейся в связи с первым посещением Руси главой Вселенской Церкви; либо одарить его богатой милостыней в надежде, что данный вопрос будет решен на Востоке, хотя история с патриархом Иоакимом показала, что полагаться на словесные обещания нельзя, Наконец, можно было задержать патриарха Иеремию и убедить его поставить патриарха на Москве.

Был избран последний вариант, и на это были особые причины. К тому времени стало известно содержание переговоров канцлера Яна Замойского с патриархом Иеремией по дороге в Москву, что очень встревожило русское правительство и побудило его к более энергичным действиям. Патриарха окружили людьми, которые умело убеждали его, стараясь склонить к признанию возможности поставить на Руси патриарха самому.

Постепенно патриарх Иеремия стал склоняться к признанию за Русской митрополией автокефалии, подобно Охридской. Это не понравилось митрополиту Монемвасийскому Иерофею, однако патриарх на его доводы сказал: «Но если они хотят, то я останусь в Москве Патриархом».

В Москве понимали, что иметь во главе Русской Церкви Вселенского патриарха весьма лестно, но, с другой стороны, видеть на Московском престоле подданного турецкого султана было нежелательно.

Для обсуждения данного вопроса царь созвал боярскую думу. Всю инициативу, как мы видим, берет на себя не Церковь, а правительство. Оно допускало и такую возможность, чтобы Иеремия был лишь титулярным патриархом и жил во Владимире, а фактически Русской Церковью по-прежнему управлял бы святитель Иов. В этом случае после смерти Иеремии его преемником стал бы уже русский патриарх. Зная также византийское представление о неразрывности патриарха и царя, русские были уверены, что, согласившись на патриаршество в принципе, Иеремия не захочет быть в удалении от царя, и тогда ему придется поставить патриархом другого кандидата — русского.

13 января 1589 года к Константинопольскому патриарху отправилось официальное посольство в составе боярина Бориса Годунова и дьяка Андрея Щелкалова, которые от имени царя просили, чтобы он «благословил и поставил в Патриархи из Российского собору преосвященного Митрополита Иова». Патриарх Иеремия вынужден был, по выражению митрополита Иерофея, «нехотя против своей воли согласиться поставить Патриарха, а самому отпроситься домой». Иначе рассказывает об этом архиепископ Элассонский Арсений: «Преславный и превеликий Константинопольский Вселенский Патриарх ответил на это посланным Собором епископам: Да свершится воля Всемогущего всеми благословляемого Господа, чье решение всегда правильно, да свершится также желание величайшего царя всея Руси, Владимирского, Московского и всего Северного края, и достопочтеннейшей повелительницы, царицы Ирины, а также епископов и Собора!».

На Соборе царь рассказал об истории отношений русской и греческой иерархий, а также о ходе переговоров, и предложил Собору посоветоваться о том, как благополучно совершить это важное дело. Отцы Собора, посоветовавшись, всецело положились на волю государя. Поскольку Чин поставления митрополитов показался недостаточно торжественным, был утвержден новый Чин, составленный патриархом Иеремией.

23 января 1589 года в Успенском соборе в присутствии патриарха Иеремии состоялось избрание и наречение первого Русского Патриарха. По указанию патриарха Иеремии русские архиереи избрали трех кандидатов в патриархи и по три кандидата на каждую митрополичью кафедру — в Великий Новгород, Казань и Ростов. После избрания всем освященным Собором отправились в царские палаты. Из трех кандидатов в патриархи царь избрал митрополита Иова. Затем царь сообщил святителю Иову о его избрании, а патриарх Иеремия благословил его. В заключение царь избрал из представленных кандидатов митрополитов на преобразуемые кафедры.

26 января состоялось торжественное посвящение первого новоизбранного Московского патриарха. Интронизация проходила по выработанному чину, причем, вопреки греческой практике, над патриархом Иовом была совершена полная архиерейская хиротония. А после Литургии было совершено его настолование. На патриарха Иова были возложены золотая панагия и мантия и вручен посох, подаренный царем. В тот же день состоялась торжественная царская трапеза. После подачи третьего кушанья новый патриарх совершил шествие «на осляти» вокруг Кремля. Царь и бояре вели осла под уздцы. По возвращении и окончании трапезы обоим патриархам и всем греческим гостям были преподнесены дары. Так закончился первый день торжеств в Москве.

На следующий день в честь высоких гостей был устроен обед у патриарха Иова. До начала трапезы обоих патриархов пригласили в царский дворец для представления их царице. Греческие гости были восхищены роскошью ее покоев и богатством убранства. Царица Ирина выразила благодарность патриарху Иеремии за его приезд в Россию, вручила гостям богатые дары и попросила молиться о даровании ей наследника.

При встрече глав Церквей перед торжественным обедом патриарх Иеремия испросил благословения у Московского первосвятителя, на что тот сказал: «Ты мне Великий Господин и старейшина и отец, от тебя принял я благословение и поставление на Патриаршество и ныне тебе ж подобает нас благословить». Константинопольский патриарх Иеремия ответил: «Во всей подсолнечной один благочестивый царь, а впредь, что Бог изволит, здесь подобает быть Вселенскому Патриарху, а в Старом Цареграде, за наше прегрешение, вера христианская изгоняется от неверных турок». По настоянию патриарха Иова Иеремия первым благословил его, потом Иов Иеремию, и оба расцеловались.

На третий день после интронизации, 28 января, патриарх Иов принимал многочисленные поздравления и подарки от именитых людей и устроил обед для всего духовенства, участвовавшего в торжествах. После этого снова было совершено шествие на осляти вокруг Москвы. Так закончилось трехдневное празднование возведения на патриарший престол первого Русского патриарха.

После поставления патриарха Иова была составлена грамота, которая утверждала патриаршее возглавление Русской Церкви. В ней говорится о приезде в Москву Константинопольского Предстоятеля и о последовавшем затем учреждении патриаршества на Руси. При этом в уста патриарха Иеремии была вложена мысль о Москве как о третьем Риме: «Ибо древний Рим пал апполинариевою ересью; а второй Рим — Константинополь находится в обладании внуков агарянских, безбожных турок, твое же великое Российское царство, третий Рим собралось в твое единое, и ты один под небесами именуешься христианским царем во веси Вселенной у всех христиан».

Грамота Московского Собора 1589 года сообщает о двух отдельных соборных деяниях. Первое — соборное решение о поставлении Иова в патриархи, при этом Иов принимает участие в Соборе в качестве митрополита; второе — изменение церковно-административной структуры Русской Церкви, учреждение четырех митрополий: Новгородской, Казанской и Астраханской, Ростовской, Крутицкой, шести архиепископов, восьми епископий, — и в этой части святитель Иов выступает уже в качестве патриарха. Наконец, в грамоте говорится о том, что впредь поставление Русских патриархов будет совершаться Собором русского духовенства с утверждением царя и извещением Вселенского патриарха. Всех же других иерархов должен поставлять Московский патриарх.

После этого патриарх Иеремия отправился в Константинополь. На прощание царь преподнес греческим иерархам богатые дары и выразил пожелание, чтобы русское патриаршество было утверждено Собором всех Восточных патриархов и чтобы было определено положение нового патриарха в ряду других. На обратном пути Иеремия задержался в Литве, где поставил нового митрополита — Михаила (Рагозу). Возвратившись в Константинополь в 1590 году, он созвал Собор и сделал подробный доклад о деянии, совершенном им в Москве. Принятая Соборная грамота признавала святителя Иова патриархом, определяя ему пятое место после Восточных патриархов и разрешая в последующее время поставлять патриарха в Москве Собором русского духовенства. Грамоту подписали Константинопольский патриарх Иеремия, Антиохийский Иоаким, Иерусалимский Софроний и 81 иерарх. Не хватало на грамоте только подписи Александрийского патриарха. В мае 1591 года эту грамоту доставил в Москву специально посланный для этого митрополит Тырновский Дионисий.

Соборное решение Восточных патриархов не понравилось в Москве. Во-первых, недовольство вызвало предоставление Московскому Первосвятителю пятого места, то есть после Восточных патриархов. Вспоминались и слова патриарха Иеремии о Москве как о третьем Риме. Говорилось, что первое место принадлежит Вселенскому патриарху, второе место — Александрийскому, как носящему титул Папы всея Вселенныя, а третье место должно принадлежать Московскому Первосвятителю.

Кроме того, русских беспокоило отсутствие на грамоте подписи Александрийского патриарха. Новый Александрийский патриарх Мелетий был известным канонистом, и он открыто порицал патриарха Иеремию за самовольное учреждение Русского патриаршества. Он назвал его действия незаконными, а Собор 1590 года — неполным. Об этом также стало известно в Москве.

С митрополитом Тырновским Дионисием от русских царя и патриарха посылаются грамоты и богатые дары на Восток. В этих грамотах сообщается, что на Руси, несмотря на принятое Собором решение, считают Московского патриарха на третьем месте, и содержится просьба государя к Александрийскому патриарху Мелетию прислать письменное признание Русского патриарха.

В 1593 году в Константинополе состоялся Собор с участием патриархов Мелетия Александрийского и Софрония Иерусалимского. На этом Соборе было составлено восемь определений касательно церковного благочиния, духовного просвещения и римского календаря и было утверждено Русское патриаршество, учрежденное в 1589 году, с определением ему пятого места после Иерусалимской кафедры. Это решение привез в Москву присутствовавший на Соборе царский посланник дьяк Григорий Афанасьев. Принятое решение вызвало огорчение на Руси, но с ним были вынуждены смириться.

Учреждение патриаршества открывает новую эпоху в истории Русской Церкви. Впервые идею «третьего Рима» включила грамота московского Собора 1589 года, учредившего Патриархию и утвердившего тем самым на правовом, каноническом уровне статус Русской Церкви. Ранее мысль о третьем Риме высказывалась в основном лишь в литературно-публицистических сочинениях.

В контексте русской истории личность патриарха Иеремии II может быть расценена неоднозначно. Поставив в Москве патриарха Иова, который стал столпом русской государственности в Смутное время, патриарх Иеремия на обратном пути, находясь в Западно-Русской митрополии, поставил во главе ее митрополита Михаила (Рагозу), с именем которого связано принятие унии с Римом в 1596 году.

Имя первого патриарха Иова открывает ряд Предстоятелей Русской Церкви в Патриаршем достоинстве. Святейшие патриархи Смутного времени, святители Иов и Ермоген, были столпами русской государственности, их голос олицетворял национальное самосознание русскою народа, который они призывали противостоять западной экспансии. Недолгое время между ними кафедру занимал патриарх Игнатий, ставленник Лжедмитрия I.

Смута внесла сумятицу и в церковное управление. После патриарха Ермогена последовал период так называемого «междупатриаршества» (1612—1619). Но сразу после своего возвращения из польского плена митрополит Филарет Ростовский, отец первого русского царя из династии Романовых, был возведен в сан патриарха прибывшим на Русь Иерусалимским патриархом Феофаном. Патриарха Филарета сменил на кафедре соловецкий постриженик святитель Иоасаф I (1634—1640). Его недолгое правление осталось в тени знаменитого предшественника. Время патриарха Иосифа (1642—1652) органично предшествует эпохе патриарха Никона. При патриархе Иосифе активно действует кружок ревнителей благочестия, усиливается интерес к греческой культуре, интенсифицируются отношения с православным Востоком. Продолжая это направление, патриарх Никон предпринимает усилия по приведению русской богослужебной практики в соответствие с греческой. Основанные им монастыри — Новоиерусалимский, Валдайский и Крестный — представляют собою удивительное явление в русской духовной жизни. Следующий патриарх Иоасаф II также оказался в тени патриарха Никона и менее известен в историографии. Малый след в истории оставил и патриарх Питирим, возглавлявший Русскую Церковь всего около года. Завершает XVII век првление патриархов Иоакима и Адриана. При Иоакиме оппозиционное движение в Церкви организационно оформляется в форме старообрядческого раскола, с которым в Церкви ведется жесткая борьба, активней становится соборная жизнь Церкви, расширяет свою работу Московский печатный двор, в Москве создается высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская академия. Усилиями патриарха Иоакима было преодолено западное влияние на Руси. Последний патриарх, святитель Адриан, был учеником и последователем патриарха Иоакима, продолжая его политику, Но после кончины матери Петра I царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной в стране вновь усиливаются западные веяния, инициированные молодые государем. Постигшие патриарха недуги также приводят к ослаблению патриаршей власти. После кончины патриарха Адриана избрания нового патриарха не последовало из-за ведшихся в то время военных действий, и Местоблюстителем патриаршего престола был назначен митрополит Рязанский Стефан (Яворский). Его управление Церковью было значительно ограничено волей Петра I и явилось переходным временем к синодальному управлению Русской Церковью.

В Синодальный период в общественном сознании заметно сказываются секуляризационные процессы. Церковь становится ведомством православного исповедания в государстве.

Если историю предшествующего времени можно изучать по правлениям патриархов, то Синодальный период целесообразнее рассматривать не в соответствии с именами первенствующих членов Святейшего Синода, а в соответствии с царствованиями императоров или правлением обер-прокуроров Святейшего Синода. Только восстановление в XX веке патриаршества возродило традиционное каноническое возглавление Русской Церкви.