Герои-иноки

Имена преподобных Александра Пересвета и Андрея Осляби, героев Куликовской битвы, известны всем интересующимся отечественной историей благодаря трудам русских ученых и произведениям литературы и искусства. В отличие от руководителей московского войска — святого благоверного великого князя Димитрия Ивановича Донского, князя и воеводы Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского и Серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго — воины-иноки олицетворяли собой в народном сознании и национальном эпосе тысячи рядовых ратников, которые беззаветно бились на Куликовом поле с поработителями родной земли.

Имена скромных монахов остались в памяти народной, их подвиг не растворился на фоне массового героизма всех участников битвы, потому что участие Пересвета и Осляби в сражении было благословлено высочайшим для русского воинства благословением преподобного Сергия Радонежского.

Что известно об иноках-схимниках, об их жизни до Куликовской битвы и об их смерти? Для второй половины XIV века мы много знаем о преподобных схимонахах Александре и Андрее (имя, полученное иноком Родионом Ослябей при принятии схимы). Но учитывая, что речь идет о выдающихся героях нашего Отечества, которым нашлось место в русских летописях и народном эпосе, нам известно о них катастрофически мало. Все источники указывают на то, что они были братьями, но в каком смысле: из одного рода и одной семьи или братьями во Христе? Нам это неизвестно, хотя в отечественной исторической литературе бытуют обе версии. Преподобные братья-воины более известны нам не по именам, а по прозвищам — Пересвет и Ослябя. «Не исключено, что прозвище “Ослябя” искажено, а первоначально звучало “Ослядя” (брус, длинная жердь), и могло свидетельствовать о росте и худощавости человека. Это слово употреблялось в калужских местах, где находился древний Любутск». Источники доносят до нас мирское имя Осляби — Родион, а светского имени Пересвета мы не знаем. В схиме святые иноки получили имена Александр (Пересвет) и Андрей (Ослябя).

До того, как они стали иноками Троицкой обители, Пересвет и Ослябя были боярами. Брянскими боярами их называют в «Задонщине» и «Летописной повести о Куликовской битве». А в «Сказании о Мамаевом побоище» и летописях, описывающих события последней трети XIV века, они именуются любутскими боярами. Противоречия в этом нет, так как братья могли быть выходцами из одного места, а владеть землями, пожалованными им за службу, в другом. Тем более что Брянск и Любутск находились недалеко друг от друга. Здесь надо отметить, что город Любутск принадлежал митрополиту, поэтому нельзя исключить, что воины могли быть митрополичьими боярами. В 1356 году Литовский великий князь Ольгерд Гедеминович завоевал Брянское княжество, на территории которого находился Любутск, и оно вошло в состав Великого княжества Литовского. В конце 1360-х — начале 1370-х годов, когда святой благоверный великий князь Димитрий Донской начал собирать русские земли вокруг Москвы, его войска несколько раз пытались отбить у литовцев Брянское княжество, но безуспешно. Можно предположить, что братья, которые были уроженцами тех мест, принимали участие в этих военных действиях. Неудачи же, связанные с невозможностью вернуть свои уделы, стали причиной их ухода в обитель преподобного Сергия Радонежского и принятия там иночества.

Дальнейшая судьба святых иноков связана с их участием в событиях, предшествующих Куликовской битве, и в самом историческом сражении. В «Сказании о Мамаевом побоище» подробно описывается сцена, в которой преподобный Сергий Радонежский отпускает из своей обители двух монахов-схимников в великокняжеское войско: «Князь же великий скоро воста от трапезы, преподобный же игумен Сергий, окропив святою водою великого князя и все христолюбивое воинство и благословив великого князя крестным знаменем и рече: “Поиди, господине, на супротивныя враги — Бог тебе да будет помощник и  заступник в скорби!” — и тайно рече ему: “Победиши супостаты своя”. Князь же великий прослезився и дару от него прося. Он же рече ему: “Елико довлеет твоему господству?” И рече князь великий: “Отче, дай ми два воина от полку своего, воевод, да и те способствуют с нами”. Он же рече: “Коих, господине, хощеши?” Князь же: “Дай ми, отче, Пересвета чернеца и брата его Ослябя”. Преподобный же Сергий игумен повеле им скоро готовитися, яко ведомыя суть ратницы. Они же послушание преподобного игумена Сергия сотвориша и на брань готови быша. Преподобный же игумен Сергий дасть им во тленных место оружие нетленное — крест Христов, нашит на схиме, и повеле им возложить на главы своя. И дасть их преподобный в руце великому князю и рече ему: “Се ти мои оружницы, а твои извольницы”». По мнению историка В.Л. Егорова, общий тон источников свидетельствует о том, что великий князь Димитрий Иванович лично был знаком с братьями-иноками, как с воеводами, искушенными в ратном деле, возможно, по военной кампании против войск Литовского великого князя Ольгерда Гедеминовича, о которой упоминалось выше. Поэтому, собирая по всей Руси силы для отпора врагу, Димитрий Иванович не мог не вспомнить об опытных воеводах, которые «полки умеюща рядити».

Если о подвиге преподобного Александра (Пересвета) сообщают — правда, по-разному — все произведения Куликовского цикла, то об участии преподобного Андрея (Осляби) в битве литературные памятники ничего не говорят. Согласно устной народной традиции, оба героя Куликовской битвы погибли и их тела были похоронены в старом Симонове монастыре.