Игумения Георгия (Щукина), настоятельница Горненского монастыря в Иерусалиме:Батюшка Николай все время мне пророчил Иерусалим...

24 августа в храме Святителя Николая на острове Залита в Псковском озере отметили годовщину со дня смерти одного из самых известных в современном русском православии старцев — протоиерея Николая Гурьянова. Заупокойную литургию в храме, где долгие годы служил отец Николай, и панихиду у его могилы совершил архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий.

Сейчас стали появляться иконы с изображением старца, да еще и с изображением самочинной иконы Григория Распутина в руках у батюшки. К сожалению, именем дорогого батюшки пользуются. Я помню, когда только скончался Санкт-Петербургский владыка Иоанн, так же, чуть ли не через неделю стали распространять акафисты ему, молитвы и икону написали. То же и с дорогим батюшкой делают. Все это очень печально, это не служит прославлению подвижников, а ведет к расколам в Церкви.

Придет время, Господь Сам прославит Своих угодников. А те,  кто без благословения Церкви пишет иконы, составляет службы и распространяет их в народе, очень согрешают.

По поводу же Распутина я никогда от батюшки не слышала ни слова. Часто я бывала у батюшки в келье и вместе с игуменией Пюхтицкого монастыря матушкой Варварой посещала его в последний год его жизни. Но никакой иконы Распутина на стене, а тем более в святом углу, мы не видели. К сожалению, сейчас очень многое придумывают и сочиняют про батюшку.

Я расскажу только то, что сама знала и видела.

Мне батюшка за двадцать лет почти предсказал Иерусалим. Еще при покойном патриархе Пимене к нам в Пюхтицу приехал тогдашний митрополит Таллинский и Эстонский Алексий, наш  теперешний Святейший Патриарх, и говорит: «Есть благословение из числа ваших сестер собирать пополнение для Горненского монастыря на Святой Земле». До 1000-летия Крещения Руси в Русской Православной Церкви было всего 18 монастырей, и Пюхтицкий монастырь был одним из немногих, которые никогда не закрывались. В то время в Пюхтицах было около 100 сестер (сейчас их уже 170), поэтому можно было из них выбрать кандидаток в Иерусалим. Владыка сказал, что надо собрать группу и подготовить ее к послушанию на Святой Земле. Группу собрали, в специальном «иерусалимском корпусе» открыли мастерские. И в это время приехал отец Николай. Это было в начале 1980-х годов. Батюшка очень любил наш Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь —  монастырь, построенный по благословению св. прав. Иоанна Кронштадтского, место, избранное Царицей Небесной.

Когда батюшка приехал, матушка настоятельница благословила меня показать ему «иерусалимский корпус»: «Пусть он все посмотрит, благословит, пообщается с сестрами». Мы пошли. Я иду впереди, открываю одну келью, другую — золотошвейную, рукодельную, иконописную. А кто-то из сестер говорит: «Батюшка, мы так счастливы, что нас направляют в Иерусалим. Но как же мы там жить будем — там ведь игумении нет?»  А он у меня за спиной на меня показывает и отвечает: «Что ты, что ты говоришь? Там пюхтицкая игумения». А я этого не вижу и не слышу, так что он даже прибавил: «Пюхтицкая игумения Георгиюшка». Мне потом только сестры про эти слова батюшки сказали.

В 1983 году мы послали десять сестер в Иерусалим.

Потом, когда я уже была в монастыре на Карповке, Святейший мне как-то говорит: «Мать Георгия, сейчас Рождество, а на Великий пост я опять приеду, и хотелось бы уже останавливаться в монастыре». День и ночь мы трудились, чтобы отреставрировать покои св. прав. Иоанна Кронштадтского. За месяц до приезда Святейшего я звонила ему и благодарила за помощь и святые молитвы, сообщила, что к его приезду покои будут готовы. А он мне говорит: «Спаси Господи, мать Георгия. А теперь вам нужно потрудиться в Иерусалиме в Горненском монастыре».

За месяц до этого разговора со Святейшим одна прихожанка, по профессии архитектор, выразила желание постоянно помогать мне в восстановлении монастыря. Она хотела уйти со своей основной работы и поехала к отцу Николаю на Залит за благословением. Через несколько дней она возвращается с таким известием: «Матушка, а отец Николай не благословил. Сказал, где работаешь, там и работай. А вам передал конверт». На конверте написано: «Игумении Георгии». А я на Карповке игуменией не была, монастырь тогда восстанавливался как подворье Пюхтицкого монастыря, и я была старшей сестрой. Я удивилась — никогда батюшка так не писал. Всегда просто «матушке Георгии». Открываю конверт, и что же? Хоть бы одно словечко! Ничего, только деньги, без всяких объяснений.

Это были деньги на дорогу. Я потом это поняла, после разговора со Святейшим.

Конечно, монах не имеет права отказываться от послушания, на которое его призывают, но я очень смущалась и даже возражала: «Ваше Святейшество, простите ради Бога, я боюсь, что я не справлюсь». Стала перечислять другие монастыри и другие кандидатуры. А он сказал: «Матушка, у меня нет другой кандидатуры. Поезжайте, хотя бы ненадолго».

И тут я вспомнила про батюшкину посылочку. И еще вспомнила, как однажды я к нему приехала, а он меня из домика позвал в храм: «Пойдем, Божией Матери помолимся». Я приложилась к иконе Божией Матери Одигитрии. А батюшка меня манит в алтарь: «Иди сюда, иди». Я робею, но сняла туфли и подхожу. И пока я крестилась и кланялась, вдруг батюшка из-за печки, которая была в алтаре, достал большой металлический крест и положил мне на спину: «Это твой крест. Господь поможет». Я тогда не поняла, что это за крест, а потом поняла, что это — крест игуменства.

Еще вспомнила, как однажды мы приезжали с матушкой Варварой и архимандритом Гурием из Кенгиссепа к батюшке. Батюшка повел нас на кладбище к рабе Божией Екатерине (я ее тоже хорошо знала еще по Вильнюсу в 50-е годы). Мы пропели литию, стоим у могилки, и вдруг он говорит: «Георгиюшка, благослови мою мамушку». Я так растерялась — стоит архимандрит, стоит игумения, сам батюшка, и вдруг он меня — простую монахиню — просит о благословении. А батюшка опять повторяет: «Георгиюшка, покрести мою мамушку, покрести ее». Я к матушке игуменье Варваре повернулась, а она мне говорит: «Раз батюшка благословляет, так и делай». А батюшка в третий раз просит. Я исполнила.

Батюшка все время мне пророчил Иерусалим. Иногда неожиданно при мне начинал петь: «Иерусалим, Иерусалим...»

Так батюшка меня отправил в Иерусалим, а из уст митрополита Филарета (тогда — главы ОВЦС) я услышала: «Вас благославляет Церковь Христова. Это воля Божия».

После этого я ездила к отцу Николаю, и он благословил на игуменский крест. Тяжелый крест — ведь игумения за все переживает, за каждую сестру, за все, что происходит в монастыре.

Надо сказать, это было чудо, что мне тогда к батюшке удалось попасть, потому что на озере были льдины, на лодке было не проехать. А я по благословению Святейшего заехала сначала в Псково-Печерский монастырь. И вот оттуда мы с настоятелем архимандритом Петром на вертолете попали на Залит. А батюшка нас уже встречал на паперти. Мы идем навстречу, а батюшка почти бежит и все приговаривает: «Георгиюшка, Георгиюшка, какая ты счастливица». А я плачу, ничего сказать не могу, только повторяю: «Батюшка, помолитесь». А он опять: «Георгиюшка, да какая ты счастливица, куда ты едешь — ведь ко Гробу Господню. Да там же и твой Георгий». А палестинцы действительно очень почитают Георгия Победоносца. «Батюшка, я так боюсь». — «Не бойся, все у тебя будет хорошо». — «Батюшка, и здоровья, и ума, боюсь, не хватит». — «Да всего тебе хватит. Все будет хорошо». — «Святейший обещал, что я недолго там буду, три года, пять лет». — «А я хочу, чтобы ты там всегда была, чтобы ты там и померла». Думаю: «Утешил батюшка...» Но все равно осталось в памяти только одно: «Какая ты счастливица!»

Батюшка очень помогал. По его молитвам все и устраивалось в обители, и сейчас устраивается. 

Беседовала Людмила Ильюнина