В память вечную будет праведник

В Москве местом служения митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима был храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Одна из главных святынь этой церкви — чудотворный образ Богородицы «Взыскание погибших». Вечер памяти владыки Питирима состоялся в день празднования этого образа Божьей Матери.

В юности, перед поступлением в Московскую духовную семинарию, будущий митрополит Питирим окончил Московский институт инженеров транспорта (МИИТ). Как отмечал сам владыка, МИИТ научил его инженерному уму и организованности. Позднее в этом техническом вузе впервые в России появилась межфакультетская кафедра теологии, которую возглавил митрополит Питирим. На его лекции ходили не только студенты, но и преподаватели.

В 1997 году в МИИТе был вновь организован студенческий строительный отряд, отправившийся восстанавливать Иосифо-Волоцкий монастырь, настоятелем которого в конце 80-х был назначен митрополит Питирим. Теперь каждое лето студенты МИИТа ездят на восстановительные работы в разные монастыри Подмосковья.

Также по инициативе владыки Питирима был создан миссионерский храм-вагон «Одигитрия», который уже не первый год путешествует по железным дорогам России.

Бог наградил митрополита Питирима множеством талантов. И каждый из них он приумножил.

«Церковный вестник» продолжает публикацию воспоминаний о митрополите Питириме (см. также № 21, 2003 г.)

Митрополит Минский и Слуцкий Филарет

В 1953 году я начал обучение в Московской духовной семинарии. Нашим классным руководителем был назначен диакон Константин Нечаев, будущий митрополит Питирим. И эти отношения учителя и ученика между нами сохранились, можно сказать, до конца его жизни. Последняя наша беседа состоялась в Дивеево, на юбилее преподобного Серафима.

Владыка Питирим вел меня через всю мою сознательную жизнь, начиная с первого класса семинарии, а потом в академии продолжал свое попечительство надо мной, привел к монашеству.

Однажды владыка Питирим, возвратившись от старца Севастиана, которого я не знал лично, передал мне, тогда студенту второго курса академии, спелую грушу и спросил: «Ты понял знак, который прислал тебе старец?» Я сказал: «Понял, благословите». И через некоторое время я перешел на жительство из академии в монастырь.

 Еще одна ниточка уходит глубже, в 1943 год. В тот год я должен был идти в первый класс, и в день Успения Божией Матери мама привела меня в храм Иоанна Воина, что на Якиманке, чтобы получить благословение у настоятеля отца Александра, который, как я узнал позднее, был духовником владыки Питирима. Вот такие у нас духовные связующие нити. По-моему, этого достаточно для того, чтобы охарактеризовать наши отношения с владыкой и проиллюстрировать, что есть промысел Божий, который ткется из таких тонких нитей. И спустя годы мы можем только вспоминать и сожалеть о том, сколько было возможностей сделать эти нити более прочными...

 Владыка был коренным москвичом и, конечно, прекрасно знал Москву. Я тоже москвич, и у нас была такая договоренность, чтобы найти время и вместе проехать по святым местам Москвы. Потому что мне зачастую бывает стыдно перед людьми, которые приезжают в Москву, очень хорошо знают ее, изучают, а я знаю плохо. И вот, у нас была такая договоренность с владыкой, — а тогда храмов в Москве было чуть больше сорока, и объехать их все было легко... Теперь вы можете понять, какая красота, какой духовный сад расцвел в Москве. Но, к сожалению, наша договоренность так и не осуществилась.

Помню, когда мы закончили первый класс семинарии, наш наставник устроил нам поездку в Москву всем классом. Мы тогда побывали в нескольких храмах, и в том числе посетили Богоявленский собор. Служил протопресвитер Николай Колчицкий, и после полиелея мы все приложились к Евангелию, приложились к мощам и получили в благословение от отца Николая иконочку святителя Алексия, которая у меня хранится до сих пор. А потом мы поднялись на Воробьевы горы, и на фоне университета вот такая группа бурсаков во главе с владыкой в белом макинтоше сфотографировалась. У меня есть эта фотография 1954 года.

 Подражайте наставникам вашим, завещал нам апостол Павел, и мы стараемся запомнить этот образ благостного нашего архипастыря и подражать вере, жизни и делам дорогого владыки.

Савелий Ямщиков, реставратор

Я познакомился с владыкой Питиримом в те времена, когда наша страна еще переживала гнет атеизма. Однажды в моей мастерской раздался звонок из Издательского отдела, и владыка Питирим попросил меня приехать и помочь в подготовке альбома, посвященного Троице-Сергиевой лавре. Первое, что меня поразило в Издательском отделе, это царивший там фантастический порядок. Я был совершенно потрясен этим после привычной обшарпанности советских учреждений. Я знал владыку Питирима, бывал на службах у него в храме, но вот эти три часа, которые мы с ним провели, запомнились мне на всю жизнь. Я встретил человека, знающего для чего он делает свое дело.

Поэтому, когда в 1986 году создавался Советский фонд культуры и в его президиум вошел владыка Питирим, для меня это была очень большая радость. И все пять лет нашей совместной работы в Фонде культуры были для меня большой радостью. Он четко знал,  чем он может быть полезен в работе Фонда. И Фонд тогда действительно работал, там были замечательные сотрудники. Обстановка, как и во многих учреждениях, была непростой, но владыка умел во всех спорных вопросах приходить к спокойному, взвешенному решению.

Я помню нашу поездку в Ленинград на международную конференцию Фонда культуры. Мы провели эти пять дней бок о бок, и каждое утро, выходя их своего номера и подходя к владыке под благословение, я чувствовал, что день будет хорошим. Он обладал потрясающим чувством юмора, но при этом никогда не допускал панибратства. Он всегда был владыкой и всегда был простым человеком, другом.

Жизнь так распорядилась, что несколько лет своей жизни я провел с одним из выдающихся деятелей Русской Церкви архимандритом Алипием, настоятелем Псково-Печерского монастыря. Мы очень много с ним работали. И однажды я спросил владыку, не говорили ли ему, что он очень похож на отца архимандрита. Он ответил: «Знаю-знаю, на вашего батюшку. А вы знаете, какая у нас с ним разница? У него добрые глаза». — «А почему же у вас-то не добрые?» — «Потому что он в монастыре, а я вот в президиуме».

И еще по поводу глаз владыки Питирима. В прошлом году он служил в храме Христа Спасителя, и мы с моей дочкой, вернувшись из Церкви Святителя Николая в Клениках, еще застали конец праздничного богослужения, которое транслировалось по телевизору. И когда в алтаре владыка, обратившись к одному из священников, вдруг улыбнулся, дочка мне сказала: «Папа, экран стал голубым от его улыбки». Это была улыбка ребенка. Я потом ему позвонил и сказал об этом, а он мне ответил: «Это счастье, если мы с вами умрем детьми».

 Алексей Сергеевич Буевский, консультант Отдела Внешних Церковных Связей

Бог привел мне познакомиться с владыкой Питиримом, когда он был еще молодым человеком, студентом Московского института инженеров транспорта, а я в то время был студентом Института связи. Но когда я вдруг услышал, что открылся Богословский институт, меня это так потрясло, что я подал туда заявление и летом 1945 года уже начал готовиться к экзаменам. Как-то я сидел в скверике и у меня на коленях лежала Библия. Вдруг ко мне подходит молодой человек и так грозно спрашивает: «Библия?» Я говорю: «Да, Библия». Мы с ним разговорились, познакомились — звали его Константин Владимирович Нечаев — и, удивительная вещь, оказалось, что он тоже подал заявление в Богословский институт и тоже готовился к экзаменам. Вот так состоялось наше знакомство, и дальше фактически вся наша жизнь прошла вместе. Мы начали учиться в одном институте, потом оба закончили академию, и одновременно он трудился в Патриархии, а я, будучи студентом, поступил работать в Отдел внешних церковных сношений.

Он был удивительный человек по своим дарованиям. У него действительно, что ни возьми, все было в превосходной степени. Яркий был человек. И мы знаем, какой невероятный объем труда он нес. После его кончины осталось множество начинаний. Исключительный вклад владыка внес в издательскую деятельность. А я был по своей работе связан с Издательским отделом. Владыка трудился и день и ночь. Он сумел в очень нелегкое время качественно поднять издательство и привлечь лучшие силы страны к участию. Когда критикуют «Журнал Московской Патриархии» послевоенного периода, я внутренне протестую. Потому что его не критиковать надо, а понимать, на какой высокий уровень сумел владыка поднять этот журнал.

На протяжении всей своей деятельности владыка очень много работал с Отделом внешних церковных сношений. И не осталось ни одной стороны деятельности отдела, в которой бы владыка не принимал участия. Это и конференции, и его зарубежные поездки. Кстати, в наших приходах за рубежом к нему было особое, сердечное отношение. Владыку любили и в неправославных кругах, и в мусульманских... Мы утратили человека, который был бесконечно предан Церкви, и эта преданность давала огромные результаты, которые останутся не только в нашей памяти, но и в истории Церкви.

Подготовила Мария Ельцова,

фото Евгения Глобенко