Как пишутся страшные сказки о Церкви

Роль Церкви в нашей жизни растет. Но очевиден и тот факт, что у большинства людей до сих пор отсутствует внятное и осознанное представление о Церкви, о принципах ее действия и задачах, которые она ставит перед собой в современном мире. В подробной, корректной, осмысленно поданной информации о Церкви нуждаются и эксперты, и власть, и общество в целом. Однако информационные возможности Церкви сегодня не таковы, чтобы в полной мере обеспечивать необходимый объем и качество сведений.

С другой стороны, очевидно, что Церковь как структура, пользующаяся большим общественным влиянием и доверием общества, не может остаться вне сферы внимания всех тех, кто желает осуществлять в нашей стране проекты масштабного идеологического воздействия. На ложь есть спрос, и предложение не заставляет себя ждать.

Книга Николая Митрохина «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» посвящена, как сказано в аннотации, «самой крупной религиозной организации постсоветского пространства и комплексному анализу ее проблем».

Основному тексту предшествуют достаточно примечательные тезисы о роли религиозных организаций в жизни человечества. По мнению автора, роль эта, при всей своей важности, могла быть благотворна лишь на архаических этапах существования человеческих сообществ. Со временем «новые формы социальных сообществ и общественных связей отбирали у религии некоторые общественные функции». Одним из проявлений этого процесса, считает Н.Митрохин, стали «масштабные репрессии советского государства против религиозных организаций в 1918—1964 годах». После краха коммунистического эксперимента общество ожидает восстановления независимых социальных институтов, в том числе и Церкви. Поэтому необходимо понять, что представляет собой Церковь сегодня, «чем живет эта огромная социальная структура, какие группы влияния и как воздействуют на важные для государства и общества стороны ее деятельности», рассмотреть «баланс в отношениях РПЦ, государства и общества» и то, «с какими проблемами сталкивается Церковь», взаимодействуя «с другими конфессиями — конкурентами на религиозной ниве».

Одним из основных недостатков автор полагает информационную закрытость Церкви. По словам Митрохина, из-за отсутствия конкретной информации в научной среде формируются «под воздействием сторонников и лоббистов Церкви» некие «устойчивые мифологические конструкции, которые транслируются как внутрь академического сообщества, так и в смежные сферы: политологию, журналистику». Сам же автор в своей работе опирается на официальные документы Церкви, воспоминания духовенства и прихожан, материалы Интернета и на материалы (в основном «устные интервью»), собранные им за восемь лет в поездках по церковным епархиям.

Как пишет Н.Митрохин, «эксперты сошлись во мнении, что чуть больше половины населения России считают себя православными», реально же воцерковлены 2—4 процента, а остальные, посещающие храм эпизодически, «именуются на церковном сленге (с некоторой долей презрения) захожанами».

«Воцерковленные» называют себя «церковными людьми», при том что всех остальных посетителей храма «вообще не воспринимают как православных» (этим открытием поделилась с автором некая исследовательница церковного фольклора). Воцерковленные разделяются на три категории: «бабушки», члены «традиционно православных семей» и те, кто пришел к вере самостоятельно. Всех их можно опознать по внешнему виду, опущенным долу глазам, тихой речи, изобилующей церковной лексикой и «формулами самоуничижения», что, однако, не исключает «вспышек немотивированной (с посторонней точки зрения) агрессии и тривиального хамства». Значительная часть воцерковленных не доверяет светской медицине и лечится лампадным маслом и святой водою. Далее приводится некий характерный эпизод: молодая пара, «из среды потомственных интеллигентных баптистов», переходит в Православие. «Года через полтора их было не узнать. Глава молодого семейства стал алтарником: отпустил хвост и бороду, стал носить кирзовые сапоги и телогрейку... Его некогда прекрасная половина, соответственно, макияж, маникюр и парикмахерские стала относить к “грешным атрибутам прошлой жизни”. Взамен этого окружающие имели сомнительное счастье лицезреть ее вечно сонную и перманентно беременную греховную оболочку, повязанную по-монашески черным платком. Они даже научились зевать во время трапезы, крестя при этом рот! Институт был успешно брошен»... Вот они, печальные плоды «воцерковления»!

Даже на бывших хиппи, отмечает Митрохин, «воцерковленность» действует столь удручающим образом, что они обычно меняют свое мировоззрение «с либерального на противоположное»! «Еще одна заметная прослойка верующих — маргиналы. Опустившиеся люди — алкоголики, бывшие заключенные, профессиональные попрошайки, персоны с отклонениями в развитии, бродяги (странники) — обычно встречают пришедшего в храм на паперти. Однако люди на паперти лишь часть маргинального сообщества». В целом же все эти «воцерковленные», включая маргиналов, и составляют те самые 2—4 процента населения и «являются опорой духовенства РПЦ». Но, поскольку «развитие общества в постсоветской России идет в направлении обратном желаемому воцерковленными», то сами они замыкаются в своей среде и вырождаются в «особую этноконфессиональную общность», наподобие старообрядцев.

Здесь читателю, а особенно — православному читателю, узнавшему массу душераздирающих подробностей о своих привычках, внешнем виде и прочем, самое время остановиться и перевести дух — ведь в книге Митрохина шестьсот страниц с гаком. Будем надеяться, что приведенного достаточно, чтобы получить представление о творческом методе автора, а саму книгу все желающие могут найти в интернете.

Поскольку основным предметом этого «исследования» являются наши реальные и мнимые проблемы и недостатки, имеет смысл выделить темы, представляющиеся Митрохину наиболее важными и позволяющие ему, в итоге, прийти к определенным выводам.

Не вызывает сомнения желание автора выдать маргинальность за норму и свести именно к ней любую организованную деятельность православных верующих. Помимо описаний, подобных вышеприведенным, сообщается: о конфликте между богословски образованными людьми и основной массой «воцерковленных», исповедующих так называемое «народное православие»; о «старчестве» как о явлении, непременно альтернативном церковной иерархии; о «кланах» и «голубой мафии в РПЦ» и т.д. Значительная часть текста посвящена вопросам, связанным с деньгами и собственностью. «В настоящее время с экономической точки зрения РПЦ представляет собой гигантскую корпорацию», — пишет Митрохин. «Годовой объем финансовых средств, проходящих через церковные кассы и карманы священников — несколько сотен миллионов долларов». (Заметим, что вопросы содержимого священнических карманов интересуют автора давно: известно вышедшее при его участии издание «Экономическая деятельность РПЦ и ее теневая составляющая».) Церковь не мыслит себя отдельно от государства. При этом она легко находит «взаимопонимание» с силовыми ведомствами, а экономические, напротив, видят в ней «злостного неплательщика налогов».

«Реальный политический вес РПЦ полностью соответствует ее реальному влиянию на граждан России. И тот, и другой показатель близки к нулю».

Собственно, ради этой фразы и ради вывода о том, что «Русская православная церковь упустила свой шанс вписаться в современный мир», «становится реликтом минувших веков», «разлагается организационно», — и писалась вся книга. По мнению Митрохина, перспективы у  Церкви только две — либо, в условиях некой националистической диктатуры, стать «важной составляющей» государственной идеологии, либо деградировать и сгинуть. «Пока ее (Церкви) путь такой же, как у большинства конфессий в Европе  — становиться прибежищем для людей с низким уровнем образования и «традиционалистским» мировоззрением, выглядеть «пустым местом» для среднего класса, превращаться в объект насмешек для интеллектуалов и молодежи, а главное — быть наблюдателем и критиком, но не участником текущих политических и социальных процессов».

Подобные рассуждения мы слышим не в первый раз. Торжественные похороны Церкви — «классика», памятная нам с самых давних времен. Ничего удивительного в этом нет. Текст Митрохина, претендующий на некую энциклопедичность, на то, чтобы дать максимально полную информацию о Церкви и ее жизни, в действительности оказывается посвящен перечислению по большей части мнимых недостатков и проблем и обоснованию с их помощью мифологических конструкций современного антицерковного сознания. «В этой работе, — признается Митрохин, — мне приходится часто использовать слово “скандальный”. Действительно, значительная часть приводимых мною примеров из жизни Церкви основана на резких статьях (или комплексах публикаций) в прессе... Для “закрытых” структур, к которым относится РПЦ, “скандал” — это прежде всего выход на поверхность “нормы”. Стандартные, хотя и не обсуждаемые публично практики, известные нам по устным, но чаще всего анонимным интервью, благодаря скандальным публикациям не только получают еще одно подтверждение, но и дают возможность сослаться на опубликованные источники».

Вот это метод! Из «анонимных интервью» Митрохину становится известно, что православные христиане торгуют водкой и сигаретами, а в свободное от этих занятий время предаются, разбившись на кланы и мафии, «подковерной» схватке за патриарший престол, сотрудничая при этом с администрацией, спецслужбами и организованной преступностью. В силу «информационной закрытости РПЦ», однако, эти важнейшие аспекты церковной жизни остаются практически без обсуждения. И тут, о счастье, на помощь ученому приходит свободная пресса — «Московский комсомолец», «Версии» и еще, может быть, «Спид-Инфо». Их объективные и беспристрастные публикации — вот источник научного знания по Митрохину. Куда там «академическому сообществу», задавленному «православными лоббистами»!

Самое интересное, что, по словам Митрохина, отрицательно к его писаниям относятся лишь неофиты из «академической среды» и им подобные. Настоящие же верующие всячески приветствуют сие благое начинание. «Среди опрошенных мною опытных священников и епископов, а также значительной части мирян... тема «проблем Церкви», наоборот, вызывала живейший интерес». Верующие, как оказывается, не видят иного варианта обсуждения этих проблем: епархиальные собрания не годятся, интернет тоже, церковная пресса «публикует только душеполезную информацию». Куда же пойти верующим, желающим поговорить о недостатках Церкви? Если же говорить серьезно, то именно ангажированность и светской прессы, и «исследователей», воспроизводящих антиклерикальные тезисы в «научной» форме, есть одна из основных причин, препятствующих масштабному обсуждению реально существующих проблем.

Бессмысленно делать вид, что в церковном доме все благополучно. Но любой разговор о наших проблемах, любой поиск путей их преодоления неизбежно станет поводом для нападок и клеветы на Церковь; более того, сегодня ситуация такова, что любая внутрицерковная дискуссия неизбежно будет использована внешними антицерковными силами для разделения Церкви на «партии», углубления «противоречий», а там и для раскола. Это мешает решению многих внутрицерковных проблем, и в этой ситуации лучшее, что мы можем сделать — это доверить принятие решений священноначалию, самим же сосредоточиться на общих усилиях, предполагающих нейтрализацию активных антицерковных сил.

Подводя итоги, можем сказать, что никаких особых открытий в деле диффамации Русской Православной Церкви Митрохин не совершил. Методы, применяемые им, известны давно: маргинализация образа верующих и Церкви в целом; подмена религиозной мотивации действия верующих корыстными и политическими соображениями; актуализация скандальных публикаций желтой прессы как достоверного источника информации; представление Церкви как недееспособной и опасной структуры, не имеющей реального общественного влияния и не способной изменить жизнь России к лучшему. Относительная новизна лишь в том, что все это выдается за науку. Автор не зря столько раз упоминает о пугающих его тенденциях в «академической среде», где под влиянием неких «православных лоббистов» складывается позитивное отношение к Церкви. Можем предположить, что дело все же не в «лоббистах», а в том, что серьезный ученый сумеет как-нибудь отличить науку от антицерковной агитации.

Относительную опасность появление подобных книг представляет в первую очередь для тех, кто, не будучи компетентен ни в научных, ни в религиозных вопросах, вынужден пользоваться заимствованными сведениями и не имеет возможности проверить их качество: ни ученого, ни тем более верующего подобной «наукой о религии» не убедишь. Между тем, обществу нужна правда о церковной жизни. Христиане должны получить полноценную возможность говорить о себе — в противном случае информационное пространство, из которого они сегодня вытеснены, и дальше будет заполняться страшными сказками о вере и Церкви.