Российская пресса никогда так много и так серьезно не писала о Христе

Судя по реакции СМИ, в России «Страсти Христовы» вызовут большой общественный резонанс. Практически все московские газеты и журналы, информационные агентства и интернет-издания опубликовали рецензии на этот фильм.

Кинокритик газеты «Известия» Юрий Гладильщиков опубликовал 16 марта статью «Смерть в режиме live», которая балансирует на грани эмоциональной дневниковой записи и адвокатской речи. Это понятно: рецензия в «Известиях» — один из первых российских откликов на фильм, западные же были полны обвинений в неполиткорректности и антисемитизме. Что касается личных впечатлений, Гладильщиков считает, что «с третьей-четвертой минуты, с тех самых разговоров в Гефсиманском саду, еще и благодаря завораживающе непонятному арамейскому, начинаешь искренне полагать, что видишь не кино, а правду», и советует во время просмотра «отдаться только эмоциям: гарантирую вам два часа очистительной истерики, в которую вы, возможно, не впадали в кинозалах никогда». По мнению автора «Известий», «упреки в смаковании жестокости дики. Нет там никакого смакования! И ясно вдобавок, что именно с помощью натурализма (как и арамейского языка) Гибсон достиг максимальной правдивости». В конечном счете, критик приходит к выводу, что Гибсон хотел не только экранизировать Евангелие, «но и вернуть западной публике эмоциональное отношение к духовным основам жизни. Заставить... нет, не поверить (фильм явно затронет и атеистов — затронул же меня), но заново ощутить, что у людей западной цивилизации есть... общие, единые представления о гуманизме, терпимости, прощении. Что только такое понимание поможет этой цивилизации выжить».

В «Независимой газете» 19 марта вышла рецензия Екатерины Барабаш «Жалкий Мессия оказался никому не нужен». Ее автор считает, что «Страсти Христовы» — фильм не о страстях и даже не о Христе. В большей степени это фильм о тех, кто пришел его смотреть. Пришли — и выяснили, что никто не хочет знать, как было на самом деле, всем хочется сказки. Боль и страдания, как правило, грязны, а нам хочется чистенького Спасителя, этакой расплывчатой фигуры в глубине веков с нимбом над головой». Вывод, к которому приходит Е.Барабаш: «Хитрый Гибсон устроил нам проверку на веру. И прошли ее далеко не все».

Автор газеты «Время новостей» Алена Солнцева в статье «Зачем Гибсон распял Христа так натурально?», опубликованной 22 марта, отмечает, что «режиссер предлагает нам как бы реальное присутствие при евангельских событиях, с тем чтобы мы прониклись их смыслом и, увидев страдания Иисуса, сердцем поднялись до понимания его высокого предназначения». По прогнозам автора, «эта картина должна стать поводом для дискуссий о многих важных вещах, которые до сих пор нами не проговорены и не осмыслены. Именно поэтому, кстати, ни один из современных российских фильмов не смог вызвать общественного волнения. Возможно, это удастся несовершенному, но честному американскому блокбастеру».

В интернет-издании «Страна.ру» со статьей о «Страстях Христовых» выступил преподаватель Свято-Тихоновского богословского института, специалист по церковной археологии Олег Ульянов. Он встает на защиту фильма от тех критиков, которые утверждают, что фильм настолько сфокусирован на страданиях, что непонятно становится, ради чего Спаситель принес себя в жертву: «В основу авторской концепции легла основная евангельская истина, что Распятие обладает безграничной силой искупать грехи других». Это подтверждается приведенными в тексте словами Мэла Гибсона: «Он умер за всех нас и служил всем нам. Пора вернуться к этому откровению, пока мир окончательно не сошел с ума». В то же время Олег Ульянов указывает на некоторое несоответствие фильма, претендующего на максимальную приближенность к реальности,  Священному Преданию и данным библейской археологии: «К сожалению авторская трактовка и реконструкция событий отходит от действительных исторических фактов и реальных подробностей. Конечно, самый главный и разящий пример — это сцена Распятия. Надо сказать, что существуют очень точные свидетельства о том, как в ту эпоху происходила казнь на кресте. Об этом говорят и письменные источники, и иконография, и сохранившиеся произведения живописи, которые можно сопоставить с тем, что воспроизводится в фильме, и обнаружить весьма серьезные разночтения в сценах бичевания, ведения на Крест и распятия... В фильме «Страсти Христовы» Спасителя распинают навзничь на лежащем кресте, а затем уже его поднимают и укрепляют крест в земле. На самом деле, судя по дошедшим до нас историческим источникам, Распятие происходило совершенно иначе. Дело в том, что Христа поднимали на вбитый заранее в землю крест... По всей видимости, ...ошибка Мела Гибсона в кульминационном моменте распятия связана с тем, что он как режиссер почувствовал большую внешнюю кинематографическую эффектность в поднятии Иисуса уже распятым на 70-килограммовом кресте». Олег Ульянов усматривает в этом преемственность с фильмом Андрея Тарковского «Страсти по Андрею», где сцена распятия решена так же. Влияние Тарковского автор статьи прослеживает и в том, что в русском фильме об иконописце Андрее Рублеве так же реалистично показаны сцены насилия. В качестве примера приводится эпизод, в котором герою Юрия Никулина ключарю Успенского собора Патрикию вливают в горло кипящее олово.

Журнал «Профиль» опубликовал 29 марта статью Елены Стафьевой «Страсти по Гибсону», автор которой считает, что создатели фильма сумели соединить «классический голливудский пафос» с «классическим христианским». Елена Стафьева занимает достаточно сдержанную позицию по отношению к фильму, как и ее собеседник диакон Андрей Кураев: «С моей точки зрения, экранизация библейских сюжетов вполне допустима. За одним исключением — не стоит создавать образ Христа, по причине того, что кинообраз, в отличие от образа литературного, чрезвычайно цепкий и агрессивный... Есть опасность, что человек, который посмотрит фильм, где есть образ Христа, потом многие годы при слове «Христос» будет вспоминать облик актера, его сыгравшего... Единственная успешная попытка была в театре — еще в докинематографическую эпоху. Это была пьеса Константина Романова «Царь Иудейский». Там было найдено такое модернистское решение, когда главный персонаж не появляется на сцене, но о нем все остальные герои говорят». Следует отметить, что диакон Андрей Кураев давал интервью «Профилю» до того, как посмотрел фильм.

Обозреватель журнала «Афиша» Петр Фаворов в рецензии на «Страсти Христовы», опубликованной 26 марта и озаглавленной «Убийство Бога: как все было», пишет о том, что «этот фильм батогами выбьет из вас окончательный ответ на вопрос, верующий вы или атеист: оставаться агностиком после финальных титров невозможно... Превращение голливудского красавца в человека, способного заставить западный киномир всерьез спорить об основах христианской веры, трудно назвать иначе, как чудом».

Говорить о достоинствах и недостатках фильма Гибсона можно бесконечно, однако следует отметить неоспоримый факт: так много и серьезно о Христе российская пресса не писала никогда. Из нескольких десятков рецензий нет ни одной глупой или ироничной. Практически все журналисты, а вместе с ними и читатели, задумались о сути христианства, попытавшись осмыслить крестные страдания Спасителя.