Митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий:

С 15 по 21 мая в Белграде прошло очередное заседание Священного Архиерейского Собора Сербской Православной Церкви. Поскольку Святейший Патриарх Сербский Павел с ноября 2007 года находится на стационарном лечении, Архиерейский Синод Сербской Православной Церкви, который возглавил митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий, согласно ст. 62 Устава СПЦ, временно принял на себя функции Предстоятеля. В интервью информационному агентству Черногории «Вести» митрополит Амфилохий рассказал о прошедшем Соборе и некоторых сложностях церковно-государственных отношений в Черногории.

— Ваше Высокопреосвященство, не могли бы вы рассказать о том, что происходило на прошедшем Синоде. Поступала противоречивая информация, информационные агентства сообщали о несогласии среди епископов в вопросе управления Сербской Православной Церковью в ближайшем будущем.

— Это было очередное заседание Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви. В этом году у нас возникло затруднение, поскольку Патриарх Сербский Павел, председатель Синода, отсутствовал по причине болезни, и требовалось решить вопрос председательства. Решение было найдено в соответствии с главой 62 Устава СПЦ — власть и обязанности Патриарха взял на себя Архиерейский Синод во главе со старейшим митрополитом.

Уже на второй день проблемы были решены. Синод взял на себя новые обязанности, председателем стал митрополит Черногорско-Приморский. У нас также состоялась беседа с врачами Военно-медицинской академии. Мы получили заключение, на основании которого могли констатировать, что состояние Патриарха стабильное, но он не может председательствовать на Синоде.

Следующее заседание Архиерейского Синода должно состояться в октябре. То, о чем сообщали информационные ресурсы, — это недоразумение. Возможно, мы тоже виноваты в том, что не дали вовремя информацию, поэтому журналисты стали строить домыслы, придумывать истории о несогласии и расколе, которых на самом деле нет.

— Правда ли, что Патриарх Павел не дал благословения на работу Синода и избрание председателя?

— У меня есть благословение Патриарха заменять его, которое он подписал в больнице еще в октябре прошлого года.

— Насколько верна информация о разделении мнений и возникновении разных течений внутри Сербской Православной Церкви, а также о том, что вы стоите во главе одного из них, то есть являетесь возможным кандидатом на место Патриарха?

— В любой организации существуют различные мнения, но в результате всегда всё приходит к единому знаменателю. Церковь — это живой организм, а не жесткая организация вроде политических партий, в которых когда первый говорит что-то, все остальные должны соглашаться. Церковь основывается на диалоге, возможны разные мнения, но в итоге решение принимается соборно. Что касается избрания Патриарха, то в Сербской Православной Церкви с 1967 года существует особый способ избрания, препятствующий вмешательству мирской власти, как это было в случае с патриархами Викентием (1950 г.) и Германом (1958 г.). Кто будет следующим Патриархом — зависит только от Господа.

— Некоторые критики приписывают вам «античерногорские» настроения.

— Когда я был в Греции, все меня там звали «поп Черногорец». Я  там крестил сотни греков, а здесь ставят под вопрос мое «черногорство». Что я могу сказать? Все мои предки кости свои положили в основание Черногории. Над моим «черногорством» нельзя ставить знак вопроса.

— Почему митрополия настаивает на исключении слова «сербская» из ее названия?

— Митрополия всегда была православной. Доказательства этого можно найти даже в средствах печати вплоть до 1918 года, в которых встречаем написание «Православная митрополия Черногорско-Приморская». Здесь не произошло никаких изменений, нет в них нужды и сейчас.

— Как вы оцениваете отношения государства Черногории и митрополии?

— В основании этих отношений лежит многовековая традиция, которая прервалась в 1945 году. До этого момента существенных изменений не было. В 1945 году началось притеснение митрополии, которое продолжалось вплоть до девяностых годов, когда наметилось некоторое улучшение в отношениях между Церковью и государством. Это выразилось в том, что было основано министерство по делам религии, которое позднее упразднили. Тогда с помощью правительства, мы начали строительство храма в Подгорице, стали восстанавливаться церкви и монастыри. Так продолжалось примерно до 2000 года, когда отношение к Церкви в корне изменилось.

— А что изменилось?

— Мне не понятно, из-за чего произошла эта перемена. Митрополия осталось такой же. Появилась секта — проект отдельных политических структур, феномен, который в определенной степени стал причиной ухудшения отношений, особенно со стороны структур, которые форсируют это объединение из политико-идеологических соображений.

— Почему вы думаете, что идею так называемой Черногорской православной церкви кто-то «форсирует»? Почему вы считаете, что митрополия кому-то мешает?

— Митрополия не позволяет собой манипулировать, а со стороны политиков проявляется такая тенденция. Митрополия уважает государство, закон, но, с другой стороны, требует, чтобы уважалась и ее автономия. Те люди, которые некогда придерживались идеологии, осудившей Церковь на смерть, некоторое время молчали, но сегодня они снова вышли на поверхность, уже пытаясь уничтожить Церковь не со стороны, как это было 50 лет назад, а изнутри, образуя свои организации, называя их «церквями», использую сегодняшнюю выгодную политическую ситуацию. Таким образом, подобное изменение отношения государственной власти к Церкви привело к глубокому кризису, который, я уверен, еще больше обострится в ближайшее время, особенно в связи с вступлением Черногории в Евросоюз.

— Уважает ли Церковь Черногорию и ее законы?

— Несомненно, уважает.

— Существует законодательное решение ликвидировать церковь на горе Румии около города Бар. Почему этого еще не произошло, хотя с момента принятия решения прошло уже три года?

— Это один из парадоксов, если не сказать безумие, историко-политического момента, который мы переживаем сегодня. Церковь на Румии разрушили турки в 1571 году, но в народе осталось предание, что на Троицу каждый должен принести камень, а когда наберется достаточное количество камней, церковь возвратится на Румию. Крест из разрушенной церкви, который уже в течение многих веков хранит семья Андрович, ежегодно выносится на это место.

В 1954 году государство запретило служить на горе литию. Я, конечно, никого не спросил — да и кого мне спрашивать, пойти ли на гору, которая на 2000 метров возвышается над морем, чтобы с народом, в духе многовековой традиции, совершить литию? С тех пор мы с Андровичами и народом несем крест на Румию, чтобы совершить богослужение, как это было и в прошлые века. Тогда во главе молился священник, за ним стоял православный народ, потом, по краям, — католики и мусульмане (согласно записи конца XIX века). Это было знаком почтения Румии со стороны мусульман, остаток их самосознания, что они некогда были христианами.

— Чья была идея возвести на этом месте церковь?

— Жители Бара высказали желание соорудить такую церковь, чтобы можно было перенести ее на Румию, и просили моего благословения. Я их благословил. Тогда они из самых современных материалов построили церковь. Правда, ее пришлось разделить на две части, потому что ни один вертолет не мог транспортировать ее целиком. Я сам находился в вертолете, когда первая часть церкви отправилась в полет. Это было самое величественное зрелище в моей жизни — смотреть, как над Божиими горами летит церковь.

Так переправили одну часть, потом вторую, собранными за эти века камнями обнесли церковь, установили колокола из России. Никто не мог понять, как такой маленький объект приобрел такое вселенское значение и столько противников. Он ведь не угрожает никому и ничему. Пусть все мусульмане и католики Черногории приезжают в этот день на Румию — я буду самым счастливым человеком.

— Министерство приняло решение о ликвидации церкви, но оно не исполняется?

— Министерство приняло это решение под давлением, а не руководствуясь логикой. В то время было построено много зданий, церквей, мечетей без разрешения, но все смотрят лишь на одну маленькую церковь. Такое иррациональное решение могло прийти кому-то в голову только в наше время. Я глубоко уверен: только в том случае, если победит тотальное безумие, кто-то придет и разрушит церковь на Румии.

— Почему церковное имущество, которое в девяностых годах было записано на отдельные монастыри и церкви, сегодня регистрируется на митрополита, митрополию, Сербскую Православную Церковь, Белградскую Патриархию и отдельные епархии?

— Римско-католическая Церковь Черногории использует 15 различных способов регистрации церковного имущества. Никто не ставит под вопрос имущество Барской католической епископии и Которской епископии. Никто не спорит, что церковное имущество принадлежит какому-то селу или монастырю, но пусть будет известно, кто является его титуляром (владельцем — ред.), а им является Черногорско-Приморская митрополия.

До сих пор ни у кого не возникало вопросов относительно принадлежности храмов, даже во времена коммунизма. Весь тот минимум, который был оставлен Церкви, именовался Сербской Православной Церковью. Сегодня нашелся кто-то, кто сознательно запутал ситуацию и теперь пытается беззаконным путем перерегистрировать и присваивать имущество. Конечно, это не может продолжаться долго. Сейчас идет XXI век, мы усваиваем новые европейские стандарты, и это не может так закончиться.

— Кто имеет право на монастырь Златица, учитывая тот факт, что речь идет о раннехристианском храме?

— Древнехристианское наследие у нас совместное, и Востока и Запада — до XI и XII веков. После раскола одна часть этого наследия отошла к Римско-католической Церкви, другая — к Православной. К Зетской митрополии отошли древние церкви и монастыри, построенные на земле, где жили православные и где православная вера преобладала. Следовательно, те старинные монастыри относятся к Православной Церкви. Они относились к ней и в течение многих веков, до тех пор, пока наши господа Мугоша и Орландич (Андриджа Мугоша — председатель президиума Скупщины Черногории в советские времена; Марко Орландич — секретарь ЦК КПЮ. — Прим. ред.) не додумались под покровом ночи стереть имя собственника. Митрополия даже купила здание и землю, чтобы на одной части купленной земли построить новую церковь, которая была бы на службе сохранения древней Златицы.

Пока митрополия не начала работу по восстановлению Златицы, в Подгорице не знали, о чем идет речь. Это место они уже звали «развалины». Это раннехристианский храм, но митрополия была и остается его хранителем: в 1931 году от Захумско-Рашской епархии он перешел к митрополии Черногорско-Приморской. Десять лет назад Златица вновь была торжественно провозглашена монастырем.

— Каковы отношения между представителями верховной власти и церковными иерархами?

— Общее настроение хорошее, но, должен признать, я не вполне удовлетворен состоянием этих отношений из-за отсутствия закона о реституции имущества Церкви, а также из-за форсированного признания недавно возникшего религиозного объединения, если его вообще можно так назвать.

— Планируется ли в Цетинье строительство «храма трех реликвий» — Филермской иконы Божией Матери, Десницы святого Иоанна Крестителя и частицы Животворящего Креста Господня?

— Надеюсь, что с Божьей помощью мы исполним завет короля Черногории Николы Петровича, хотя некоторое число цетинцев полагает, что им не нужен храм. Мое предложение было такое: поместить реликвии в Цетинский монастырь, для этих целей и предназначена капелла. После этого возникла идея построить для них отдельный храм. Пока на этом все остановилось, посмотрим, что будет дальше. Я  надеюсь, что мои цетинцы, а также все, кто выступает против строительства храма Святой Троицы, созреют для этого и поймут, какое это будет благословение для Цетинье.

— Что означает решение вернуть митрополиту Черногорско-Приморскому титул архиепископа?

— Это дань уважения Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви столице великих черногорских митрополитов. Они носили титул архиепископа и иерарха священного Печского трона. Титулы возрождаются во времена митрополита Амфилохия, но не из-за любви митрополита к титулам, а в знак почтения Черногории.

Публикуется с сокращениями.