Зарубежье

Наш Свято-Покровский храм в Оттаве был построен к тысячелетию Крещения Руси. Церковь большая, с высоким крыльцом, звонницей и большим куполом, ярко-белая, вокруг церкви цветы, кустики, елки.
До описываемых ниже событий храм принадлежал Русской Православной Зарубежной Церкви. В последние годы в церкви нередко доводилось слышать о том, что давно пора возвращаться в юрисдикцию Московской Патриархии. И не только нашему храму, но всем приходам зарубежной церкви. Честное слово, не упомню голосов «против», во всяком случае, со стороны наших священников и прихожан. Казалось, единственным противником восстановления формального единства Русской Церкви является глава Зарубежной Церкви митрополит Виталий, который и в частных беседах, и в интервью не устает повторять о Московской Патриархии вещи, от которых на душе остаются горечь и досада.
В то памятное воскресенье, 19 сентября 1999 года, сразу после службы наш настоятель протоиерей о. Дмитрий Север сделал объявление: через неделю, 26 сентября, церковно-приходской совет созывает чрезвычайное приходское собрание, на котором будет обсуждаться и решаться вопрос о возвращении прихода Покрова Пресвятой Богородицы в лоно Матери-Церкви. «Только в единстве с Матерью — со всей полнотою Русской Православной Церкви, — говорилось в розданном прихожанам бюллетене, — в единении с ее историческим и духовным наследием, и наш приход Покрова Царицы Небесной может развиваться и жить полной духовной жизнью, быть духовным пристанищем для тех русских людей, кто в наши дни оказался за пределами Родины и нашел себе приют на канадской земле».
Слухи не замедлили появиться, один нелепее другого. «Отцу Дмитрию запрещено служить». «Батюшка извергнут из сана». И даже — «отлучен от Церкви». А накануне собрания, когда я забирал дочку из школы при нашем храме, меня спросили: не хочешь сегодня переночевать, а завтра до собрания подежурить в храме? На всякий случай. Вдруг «они» что-нибудь радикальное задумали...
«Они» — это викарий Канадской епархии епископ Торонтский Михаил (Донсков), к тому моменту уже назначенный митрополитом Виталием служить в нашей церкви взамен «уволенного» отца Дмитрия, и группа поддержки.
Ночь, слава Богу, прошла мирно. Утром у входа в церковь поставили стол, стулья, на столе — чай. Человек семь «наших» стали ждать гостей с «противной стороны». Служба в тот день была, конечно же, отменена: церковь — на осадном положении.
Вскоре приехало несколько машин, из них вышло довольно много людей, которых возглавлял владыка Михаил. Владыка подошел к нам и потребовал открыть храм.
Среди приехавших был и священник нашего храма отец Георгий Скринников, человек кроткий, законопослушный и очень добрый. Во всей этой печальной истории отец Георгий, как мне казалось, пытался до последнего момента примирить стороны, поэтому и не примкнул к «повстанцам».
Епископ Михаил настаивает на том, чтобы открыли храм. В толпе приехавших гул, раздают какие-то распечатки — неужели листовки? Храм не открываем — зайдут и не впустят нас.
Владыка Михаил долго не спорит. «То есть вы не открываете храм и препятствуете проведению богослужения, правильно?» Нет, не правильно, владыка. Вы в нашем храме до этого не раз служили. Только тогда вы приходили нас окормлять. А в этот памятный день прибыли усмирять. Это очень разные вещи, и наверное мы правы, что не открываем церковь, но от сознания этой правоты не легче: рядом — храм. А мы у его ступеней скандалим.
Через несколько часов откроется чрезвычайное приходское собрание и первому предоставят слово владыке Михаилу. Смысл его короткой речи сведется к тому, что с точки зрения Русской Православной Зарубежной Церкви, ее законов и канонов, собрание не является правомочным и его решения не имеют юридической силы. Сказав это, владыка уйдет. А еще через минуту 80 из 83 собравшихся проголосуют за возвращение прихода в лоно Московской Патриархии.
Затем слово дадут нашему адвокату — он объяснит, что церковь наша является корпоративной собственностью, следовательно, с точки зрения канадского законодательства, мы и только мы правомочны принимать решения о том, кому подчиняться. Впрочем, никто, кроме самых наивных, не обольщался по поводу легких побед — было совершенно очевидно, что впереди тяжба.
...Этой судебной войне с «зарубежниками» скоро три года.
Наши скитания начались быстрее, чем мы думали. Несмотря на многочисленные заверения адвокатов в легкой и быстрой победе, мы проиграли, и из церкви нас выгнали. Пока этого не случилось, церковь рассматривалась как спорная собственность и мы «делили» ее с противной стороной: неделя ваша, неделя наша. Когда выходные выпадали на «их» неделю, службы в нашем приходе шли в разных точках города. В подсобке на стадионе рядом с храмом — но там было очень тесно. В сербской церкви, с настоятелем которой, отче Жарко, нашего батюшку связывает долгая дружба, нас приняли как родных, но там тоже было мало места. В Пушкинском зале — культурном центре Свято-Владимирского Дома-богадельни при церкви...
После победы наших оппонентов состоялось наше полное изгнание из храма и из Пушкинского зала. А чтобы и духа нашего там не было, победители выпроводили на свежий воздух и нашу церковно-приходскую школу, размещавшуюся в хорошо оборудованном полуподвальном помещении церкви. Там и классы были, и кухня, где сами учителя готовили для детей обед и полдник, и большой зал, где дети могли на переменке побегать или посмотреть русские мультфильмы на видео. На праздники там устраивались детские концерты. История со школой получилась особенно обидной: дети-то здесь при чем?
Тот, кто не растил ребенка в эмиграции, боюсь, не поймет, как много значила для нас наша школа и какими трудами она создавалась. Попробуйте-ка в Оттаве, где русскоязычных не много, а среди них русских и того меньше, найти учителей, как минимум уважительно относящихся к православию. А у нас и директор школы, и некоторые учительницы — наши же прихожанки. Мы не сдались и нашли новое помещение под школу — в здании культурного центра Ливанского православного землячества Оттавы при храме пророка Илии (Антиохийского Патриархата). Сегодня в школе — около сотни детей всех возрастов, которых учат 9 преподавателей; предметы — основы православного воспитания, русский язык, математика. На будущий год, Бог даст, будут и другие предметы, хотя тяжба отрывает так много времени и стоит так много денег...
Службы проводятся в снятом нами зале в стенах здания итальянской общины. В зале рядами стоят стулья, как у католиков. Большие окна и сама архитектура зала придает помещению печальное сходство с советскими актовыми залами, которые сегодня арендуют российские баптисты, адвентисты и пр. для своих «партсобраний». Эти мелочи поначалу резали глаза. Потом мы привыкли.
У нас тридцать-сорок постоянных прихожан. Это в точности такие же люди, которых можно встретить в храмах российской провинции. Большинство из них приехали в Канаду в последние 10 лет. В праздники, как и в России, приходит намного больше людей, посольские, например. С нами дружит российский консул с семьей. Есть в приходе и несколько человек с белогвардейскими корнями.
Десять лет назад у отца Дмитрия паства была другой. Существенную часть прихода соствляли «старожилы», и меня приятно удивляло, что даже те из них, кто родился до и после войны в эмиграции, говорили и вели себя абсолютно по-русски, по-современному, так, как мы себя в России ведем. В них не было никакой внешней патриархальности или, наоборот, американизма.
Основная часть хозяйственных работ в церкви и на наших банкетах лежала на пожилых женщинах из послевоенной эмиграции. Видно, большой хаос был в послевоенной Европе, раз целые украинские села оказывались в Бельгии и во Франции. Оттуда «перемещенные лица» разъехались по всему миру, но оседали где-либо только общинами, в которых и прожили жизнь. По-английски они не говорили. Военных преступников среди них не водилось. Это были очень добрые, очень простые русские люди, сентиментальные, ворчливые, по-крестьянски работящие, выпить не дураки. Они всегда опекали новоприбывших.
Некоторых из них уже нет в живых. Кто-то уехал. По кому я действительно скучаю, так это по отцу Георгию, тихому, вдумчивому человеку, священнику философского склада. Он сейчас преподает литургику и Ветхий Завет в семинарии в Джорданвилле.
Когда я вспоминаю отца Георгия или благословенные «храмовые» времена, в голову лезет предательская мысль: а может, не стоило устраивать бунт и порывать с РПЗЦ?
Ведь далеко не все иерархи-карловчане (и их паства) воспринимают Московскую Патриархию и Россию так, как митрополит Виталий или пустивший нас по миру епископ Михаил Донсков. Я в Канаде никогда не скрывал, что принял Святое Крещение на Родине, не скрывал и того, что никогда не считал ни Россию, ни СССР «империей зла».
Авторитет основателя Зарубежной Церкви митрополита Антония Храповицкого неоспорим для всех русских верующих. Ее приходы видели чудотворные образы Божией Матери — Курскую-Коренную, Иверскую-Монреальскую (история последней иконы и ее подвижника потрясает, тем более что происходило все почти вчера). В конце концов, в обозримые 20 лет историческое воссоединение русских «зарубежных» приходов с Матерью-Церковью так или иначе состоится. Не напрасно ли мы поторопились и через это нажили свои проблемы?
Нет, не напрасно. Нам вряд ли удалось бы остаться в стороне от конфликта среди иерархов Зарубежной Церкви, который разыгрался в прошлом году. Ведь так случилось, что именно наш гонитель и победитель епископ Михаил Донсков в сопровождении группы захвата канадской полиции арестовывал владыку Виталия и отправлял его на психиатрическую экспертизу. 92-летний митрополит троекратно предал епископа анафеме. И если где-нибудь в Австралии приход Зарубежной Церкви может спокойно существовать, не участвуя в конфликтах монреальского начальства, то нас, проживающих в полутора часах езды от «горячей точки», взрывные волны уж точно не обошли бы стороной.
В наших делах принял самое живое участие управляющий приходами Московской Патриархии в Канаде архиепископ Марк. Владыка служит в храме великомученицы Варвары в городе Эдмонтон. Это далеко, но владыка нас не забывает и навещает. Это добрый и внимательный архипастырь, мы как-то сразу прониклись к нему сыновними-дочерними чувствами и радуемся каждому его приезду. (Кстати, владыка очень уважительно отзывается об исторической миссии, выполненной Зарубежной Церковью, которая рассказала православному миру, что ждет Церковь там, где к власти приходят борцы за свободу, и десятилетиями окормлявшей миллионы русских бедолаг за пределами Родины). По представлению владыки Марка Святейший Патриарх Алексий наградил нашего батюшку митрой.
Во время визита в Канаду наш приход посетил министр иностранных дел России Игорь Иванов, он подарил нам большую икону Покрова Пресвятой Богородицы. Мы знаем, что о нас помнят на Родине. И еще теснее сплотились вокруг батюшки.
Наш батюшка очень энергичный человек с жестким и волевым характером. Несмотря на возраст, он активен в миру и может помочь новоприбывшему с жильем и работой. Корни отца Дмитрия уходят в XVIII век, когда старообрядцы, участники Булавинского восстания, под предводительством атамана Некрасова с боями уходили на Кубань, а в 1740 году — в Османскую империю. Там они жили общиной почти З00 лет и за это время возвели 17 церквей. Может быть, они и сегодня жили бы там, но замкнутая община не может существовать вечно, начинается депопуляция. «Некрасовцы» стали покидать родные места и разъезжаться по всему свету.
В Канаду наш будущий настоятель приехал в 60-х, будучи уже достаточно состоятельным человеком. Здесь он принял решение пойти по стопам своего отца и стать священнослужителем. Спустя годы по инициативе отца Дмитрия — и, говорят, с серьезным привлечением его собственных финансов — по всему русскому зарубежью был организован сбор пожертвований на строительство храма, который был построен к 1988 году.
Есть какая-то «мистика истории» в том, что священник, чьи далекие предки стали жертвами церковного раскола, который и сегодня воспринимается русскими верующими как национальная катастрофа,  возвращается вместе со своим приходом в лоно Матери-Церкви, перешагивая через барьеры, воздвигнутые еще одной российской катастрофой. Это нелегко. Но «собирать камни» вообще труднее, чем их «разбрасывать». 
Рассказ получится неполным, если умолчать о том, в какое запустение пришел Покровский храм после победы наших оппонентов. Службы в нем какое-то время не проводились, потом какое-то время проводились не регулярно. Прихожан немного, хор слабый. Однако самое печальное — это то, что победители не в состоянии производить регулярные выплаты то ли кредиторам, то ли городу, я в этом не разбираюсь. Последствия их банкротства могут оказаться катастрофическими: власти выставят храм на аукцион.
Если здание выставят на продажу, его, скорее всего, купит какая-нибудь религиозная организация. Иначе говоря, весьма вероятно, что здание окажется у мормонов или иеговистов.
Очередное заседание суда состоится 14 августа. У адвокатов, как всегда, ни тени сомнения в нашей победе.