К 90-летию убийства императора Николая II и его семьи

17 июля 1918 года большевиками были расстреляны император Николай II и члены его семьи. О хронике тех трагических событий по просьбе «Церковного вестника» рассказывает Владимир Лавров, доктор исторических наук, заместитель директора Института российской истории РАН.

Второго марта 1917 года император Николай II отрекся от престола и полностью отстранился от политической деятельности; его супруга и дети также не вели никакой политической деятельности вплоть до своей смерти. Между тем 3 марта исполком Петросовета постановил арестовать членов семьи Романовых и предложил сделать это Временному правительству. Однако 6 марта министр иностранных дел П.Н. Милюков запросил Великобританию о возможности выезда Николая II в Лондон. И  через три дня из Лондона пришел положительный ответ.

Перед войной английский король Георг V писал своему двоюродному брату и российскому императору: «Да, мой самый дорогой Ники, я надеюсь, что мы всегда будем продолжать нашу с тобой дружбу; ты знаешь, я неизменен... и помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего друга». Однако 10 апреля 1917 года Георг V под давлением левых кругов взял обратно королевское слово.

А само Временное правительство 7 марта 1917 года приняло постановление об аресте Николая II и  его супруги. 8 марта исполком Петросовета постановил арестовать всю царскую семью. С 9 марта Николай II вместе с семьей находился под арестом в Царском Селе.

Эти постановления не имели законного юридического основания, поскольку им не предшествовало никакого расследования и не было повода для ареста. Однако правительство 4 марта создало Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных действий бывших министров и прочих высших должностных лиц. Комиссия предприняла большие усилия с целью выявить документы и свидетельства о противозаконной, антигосударственной деятельности бывшего государя и его супруги. Предполагалось предать их суду по обвинению в государственной измене.

Однако Следственная комиссия не добыла ничего, что подтверждало бы обвинение. Но вместо того, чтобы освободить невиновных, правительство 1 августа отправило царскую семью в ссылку в Тобольск, подальше от столицы. 

Бывший государь, его супруга и дети подверглись незаконным политическим репрессиям со стороны Временного правительства и Петросовета. Затем захватившие власть Совет народных комиссаров (Совнарком) и ВЦИК не отменили незаконные действия Временного правительства, а продолжили их.

В январе 1918 года Совнарком принял решение перевести Николая Романова в Петроград для предания его суду. Однако перевод в Петроград и суд не состоялись, поскольку перед большевиками встал вопрос: за что судить? Только за то, что он родился наследником и был императором? И за что судить супругу и детей? К тому же, такой суд мог быть только открытым. Получалось, что всех засудить не удастся даже большевистским судом.

Решением ВЦИК весной 1918 года Николай II был вместе с семьей переведен в Екатеринбург. А  19 мая в протоколе ЦК РКП(б) появилась запись о том, что переговорить с уральцами о дальнейшей участи Николая поручается Я.М.  Свердлову. В начале июля в Москву для обсуждения вопроса о расстреле царя прибыл военный комиссар Уральской области большевик Ф.И. Голощекин, которого Свердлов знал по совместной подпольной работе.

Известная телеграмма екатеринбургских большевиков за подписью Голощекина и члена президиума Уральского совета Г.И. Сафарова председателю совнаркома Ленину от 16 июля 1917 года оговаривает условие, при котором отсутствие ответной телеграммы с запрещением предстоящего расстрела будет рассматриваться как согласие на него. Поэтому Ленин дал как минимум молчаливую санкцию на совершение этого преступления. Однако некоторые исторические источники свидетельствуют о том, что председатель правительства все-таки отправил ответную телеграмму с прямым предписанием расстрелять членов царской семьи.

В ночь на 17 июля в Екатеринбурге по решению президиума Уралсовета и коллегии Уральской ЧК были расстреляны Н.А. Романов, его супруга Александра Федоровна и дети Алексей, Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. В тот же день ВЦИК и Совнарком получили телеграмму из Екатеринбурга с уведомлением о состоявшейся казни.

18 июля президиум ВЦИК по  докладу своего председателя Свердлова о расстреле царской семьи единогласно принял резолюцию: «Президиум признает решение правильным». Таким образом, самый высокий орган советской власти официально солидаризовался с убийцами, что само по себе является соучастием в преступлении.

21 июля в соборе Казанской иконы Божией Матери на Красной площади в Москве совершалось патриаршее служение Литургии по случаю храмового праздника. После чтения Евангелия патриарх Тихон сказал, что «совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство — Исполнительный Комитет одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководимая Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней... Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе... и вдруг он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России, небольшой кучкой людей, не за какую-либо вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение, и это деяние — уже после расстрела — одобряется высшей властью. Наша совесть примириться с этим не может. И  мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают».

Патриарх говорил с волнением и тихо. В Казанском соборе почувствовали «облегчение от сознания, что заговорили те, кому следует говорить и будить совесть. Правда, на улицах говорят различно, некоторые злорадствуют и одобряют убийство...» — свидетельствовал в те дни на Поместном Соборе Российской Православной Церкви протоиерей П.Н.  Лахостский.

Следует отметить, что патриарх поверил заявлению ВЦИК от 19 июля, в котором утверждалось, что решение о расстреле царя принято в Екатеринбурге, а его супруга и дети эвакуированы в надежное место. Какие бы слова сказал патриарх, зная, что большевики убили невинных девушек с последующим раздеванием и ограблением?..

Органы государственной власти, их руководители и одновременно руководители правящей партии  — Совнарком и РКП(б) во главе с Лениным, ВЦИК во главе со Свердловым, подчиненные им президиум Уральского совета и коллегия Уральской ЧК совместными усилиями расправились с царской семьей. Она подверглась незаконным политическим репрессиям как со стороны Временного правительства, Петросовета и входивших в них партий, так и со стороны РКП(б), Совнаркома, ВЦИК и подчиняющихся им органов советской власти. И до октября, и после причиной политических репрессий было то, что царская семья являлась живым символом Российской империи с ее государственной религией — Православием.

Члены царской семьи были казнены не как конкретные люди: Николай Александрович, Александра Федоровна, Алексей, Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия Романовы,  — в этом качестве они не представляли реальной угрозы никому, поскольку Белая армия не боролась под лозунгом восстановления монархии. Но для полного разрыва с «проклятым прошлым», сплочения большевиков пролитием невинной крови требовалось политически репрессировать и уничтожить живые символы великой православной России.

«Ныне, отрекаясь от грехов прошлого, мы должны понять: благие цели должны достигаться достойными средствами, — отметил в одном из своих выступлений Святейший Патриарх Алексий. — Созидая и обновляя жизнь народа, нельзя идти по пути беззакония и безнравственности. Совершая любое дело, даже самое доброе и полезное, нельзя приносить в жертву человеческую жизнь и свободу, чье-либо доброе имя, нравственные нормы и нормы закона».

Владимир Лавров